представьте истории болезней выздоравливающих, я буду беседовать с каждым.
Корф стоял навытяжку, бледный, как стена, а в голове роились мысли: «Что случилось? Донос? Кто? За что?» На лбу выступила испарина.
– Выполняйте, – отчеканил Китцингер, усаживаясь в кресло.
Корф выбежал в коридор и, увидев Макса, потянул его зачем-то в кладовую, а затем в операционную:
– Представьте немедленно истории болезней на всех выздоравливающих. Где каптенармус? Немедленно приготовить обмундирование на выздоравливающих. Ну, живо! – Корф толкнул Макса в плечо и побежал по коридору, на ходу отдавая распоряжения.
Через несколько минут Китцингер уже рассматривал истории болезней, передавая их Блюму.
– Лейтенант Ромм Ганс Анке, 1918 года рождения, дважды легко ранен во Франции в 1939 году, настоящий диагноз: сильное расстройство желудка, невропсихоз. В госпитале находится полтора месяца, – Китцингер поморщился, строго посмотрел на Корфа и положил историю болезни в белую папку с надписью: «Вернуть в строй».
– Майор Мюллер Эрик Август, 1914 года рождения, ранений не имеет, дважды лежал в госпитале, диагноз: контужен, язва желудка. – В конце заключения в скобках стоял вопросительный знак. Китцингер подчеркнул вопросительный знак и отложил историю болезни в папку на выписку.
4
Алексей рассматривал содержимое чемодана капитана Шверинга, доставшегося ему «по наследству». В чемодане были: пара новенького парадного обмундирования, пачка ассигнаций, письма, серебряные ложки, красивая детская кукла, шкатулка палехской работы, а в ней много колец, серег, брошек.
Внимание Алексея привлекла фотолейка. Взглянув на Мюллера, высунувшегося в окно, Алексей незаметно спрятал ее на дно чемодана.
– Генрих, Генрих! Иди скорее сюда, – позвал Мюллер.
Алексей, опираясь на палку, подошел, выглянул из окна. Во дворе стояла легковая машина, окруженная четырьмя бронетранспортерами. Под окнами расхаживали немецкие солдаты в форме «СС» с автоматами на изготовке.
«Что бы это значило? – подумал Алексей. – Не за мной ли эта орава пожаловала? Да нет, слишком много чести для меня!»
А Мюллер, не отрываясь, смотрел на машину:
– Сам Китцингер прибыл, – сказал он тихо, заикаясь. – Значит, что-то произошло, если столь важная персона посетила госпиталь. Как думаешь, Генрих, зачем он здесь?
Алексей пожал плечами, наблюдая, как к машине подошли выздоравливающие офицеры и принялись рассматривать пулевые пробоины.
– Партизаны, не иначе как партизаны! – сказал один из них.
В глазах Алексея на мгновение вспыхнули радостные огоньки. Мюллер забеспокоился.
– Пойду послушаю, что говорят о приезде генерала.
Алексей размышлял, расхаживая по комнате: «Партизаны, партизаны, ну, а где они? Убежать, искать их в лесу? Предположим,
