лишь Лину. «Глупая, – подумала она про себя. – Перед кем кривишься?» Но тут же улыбнулась, вспомнив растерянный и виноватый вид капитана.
Пока подруга пребывала в глубоком сне, ворожея не раз выслушивала сбивчивые извинения Сидорха, что бормотал рядом с каютой. Несколько раз заглядывал неприятный тип – этот высокий худой мужчина, которого капитан звал баталером. Но вскоре стало понятно, что вовсе не командующий судном посылал его. Помощник сдержанно справлялся о нуждах и уходил прочь, оставляя за порогом то поднос с кувшином воды и полотенцами, то миску с жидким супом, а ещё – крохотную вазочку с засушенными цветами. Малика переживала и злилась, не желала никого видеть и слышать.
Теперь же, когда Лина пришла в себя, и глаза подруги перестали кровоточить, открылась причина её состояния. Малике нужно было всё обдумать. Подумать о себе за эти сутки, наконец. Она не слышала, как подкрался юнец, что подглядывал за девушками в первые минуты путешествия.
Волны беспечно перекатывали шхуну из стороны в сторону, будто горошину в мешке, отчего палубу качало, заставляя людей держаться крепче. Моряки, привычные к своеволию моря, словно не реагировали на «волнения», а Малике пришлось вцепиться в борт, разглядывая тёмные неспокойные воды.
– Госпожа. Я вот тут… в общем, возьмите.
Вздрогнув, ворожея обернулась. Мальчишка лет шестнадцати топтался около, не решаясь подойти ближе. Его глаза блестели в темноте, а в руках она заметила тёплый плащ.
– Благодарю. Как тебя зовут? – Устало улыбнулась она и зевнула, едва прикрыв рот ладонью. Юноша протянул одежду и тут же попятился, пробормотав:
– Я Хэм, госпожа. Просто Хэм.
– Спасибо, Хэм. Ты несёшь караул, или как вы это называете?..
Хэм пожал плечами. В темноте проглядывались ещё детские черты лица, но вот-вот наступит период взросления, сутулость и худоба уступят место активному росту, гормоны сделают своё дело, да и работа на корабле не терпит хлюпиков. Должно быть, его ценят. Гоняют, наверное, как щенка. Ещё натаскивают. Отсюда неуверенность и замкнутость. Поджатые к шее плечи. Тонкие губы натянуты струной. Шевелюра каштановая, густая, торчащая в стороны.
Малика разглядывала ночного постового и невольно представляла его через пару-тройку лет возмужавшим красавцем, стоящим у штурвала. Улыбнувшись своим мыслям, ворожея подошла к нему ближе и прикоснулась к плечу кончиками пальцев – так срабатывал дар: дотрагиваясь до человека, о котором ничего не знаешь, был шанс получить интересные картинки будущего. Затем её сила будто запоминала нового человека и в следующий раз не было необходимости в телесном контакте.
Парнишка будто испугался, но Малика разочарованно одёрнула руку, отступая на шаг, обернувшись к морю. Ничего. Неужели это правда? Дар покинул её вместе со слепотой? Надолго ли? Кто она теперь: всё та же ворожея без дара или обычная женщина (здоровая и весьма привлекательная, надо сказать)? К этому нужно привыкнуть.
Юнга по имени Хэм незаметно
