яме, словно я дикий зверь, без воды и хлеба. Думал, что Богу душу отдам, – продолжил Авдей свой рассказ. – Хотя, если рассудить, оно было бы и легче – помереть, чем терпеть такую несправедливость над собой.
Рассказал Авдей Аиткулу и о том, что была у него когда-то и семья: жена, детишки, только все они умерли от голода.
– А меня барин решил продать в рекруты. Он со своими людьми обращался хуже, чем со скотиной. Бывало, когда уж больно осерчает и распалится, так мог запороть до смерти. Только я оказался живучим. Вот после того случая и решил я податься в бега. По первому разу я бежал в Польшу. Польская шляхта зазывала нас, русских, обещая вольницу. Но по дороге меня поймали, снова посадили на цепь и держали так несколько дней без воды и хлеба. Потом я бежал снова, но меня опять поймали, продержали месяц в яме на привязи, а затем под конвоем отправили в солдаты. Так я оказался на царевой службе. Служил я кучером при артиллерии, я же сызмальства при лошадях. Еще мой отец служил у отца нынешнего барина форейтором – это когда управляешь передней парой лошадей в упряжке, запряженной цугом – как бы гуськом из четверки или шестерки коней.
Аиткул не все понимал, о чем говорил Авдей, все эти незнакомые для него слова: кучер, форейтор, цуг – были ему непонятны, но продолжал внимательно слушать его.
– Так вот, – продолжил Авдей, – солдатская жизнь была ненамного слаще, чем у барина. – Авдей на мгновение замолчал, он провел ладонью по лицу, словно пытаясь смахнуть со своего чела тяжелые воспоминания. – Ходил я на персов, аж до самого Каспия моря-океану. Ох и большое это море. Побольше нашей Волги-матушки будет, много в нем воды, аж берегов не видать. Только вся вода там горькая, и пить ее невозможно.
В начале XVIII столетия царь Петр I провел две успешные военные кампании, которые должны были проложить торговые пути через Центральную Азию и Афганистан в Индию. В результате этих кампаний персы вынуждены были подписать мирный договор с Россией, по которому ей отходили западное и южное побережья Каспийского моря. Русские войска заняли города Дербент и Баку, но вступившая на престол после смерти Петра Великого его племянница – Анна Иоанновна, вернула Персии завоеванные Россией территории.
Вернувшись из похода, Авдей снова задумался о своем будущем и снова решил податься в бега. Долго прятался, промышляя чем придется, бывало, что и не всегда по совести и по-христиански поступал.
– Голод не тетка, – словно оправдываясь, говорил Авдей, – кашей не накормит. Со временем подался на Волгу к бурлакам. Таскал с артелью лодочки плоскодонные с парусом – расшивы. Познакомился я с одним дьячком и тот справил мне «пропускное письмо» и с ним добрался до Азова, но тамошняя жизнь мне не приглянулась. Вода в море этом гнилая, и тяжелый дух у нее. Думал опять на Волгу податься, но свела меня судьба в кабаке с такими же, как
