меня любила…С тех давних пор не подхожу ни к вымученному, ни к мучному.
Лишь в небо пристально гляжу и вижу небо по-иному:
Плывут ватрушки-облака, опекиши, накрёпки, шаньги…
Пусть будет пухом и легка… как рюмка водки после баньки.
Геркуланум
Постучав погремушкой колодца, я принёс леденящей воды
В дом. Закат, как бушлат краснофлотца – нараспашку, утёсы круты.
Распускались, гортанно-картонны, над шипящими буквами волн —
Лепестками – печальные стоны (крики чаек), сжимаясь в бутон
Шторма. Молний набухшие вены, чёрной тучи края опалив,
Рвались в клочья… Тяжёлая пена, словно пемза, скрывала залив.
Геркуланум подводного мира был беспечен. У самого дна
Крабы тупо копали могилы, янтарём каменела сосна
Утонувшего брига (не жалко) … На ковре ламинарий, дрожа,
Любопытствуя, пела русалка… Или Плиния Гая душа?
Оригами
Валун, как волхв, но не на перепутье, а там, где холм подстёгивает устье.
Подпасок-холм, коньячная звезда настояна глазами очевидцев —
Обычных ротозеев и провидцев… Она за тучи прячется, когда
Поэты намозоленными ртами её, как снег, пытаются поймать…
Пришествие фигурок оригами: деревья, как скрипучая полать.
Придирчивы бумажные сороки, подрезанные хвостики зайчат
Дрожат в кустах, сугробы-лежебоки, в них снегири мелькают и мельчат.
Как молоко, что сцежено сквозь марлю, повисла изморозь на ветке под окном,
Струною на гитаре Боба Марли, и шелестит обрядным серебром.
Бумажное теплей, чем ледяное… Так Герда поседевшая моя
Устроила уставшею рукою мне сердце из никчёмного сырья.
Фавн
Гуттаперчевый полёт озабоченной медведки. Перчик в парнике, как дон —
Не река, а дон Сосед, что сидит на табуретке и старательно скребёт оцинкованный бидон.
Биатлон: с размаху мухи угораздили в мишень. Расплетается, как слухи, паутиною – плетень.
Вдоль оливковой аллеи (цвет имеется ввиду) проливные сливы зреют, осыпаясь на ходу.
Над воланами вербен – не Олланда мотороллер – Франсуаза-стрекоза, пучеглаза, дребезжит.
Медоносная пчела, облетев колодца спойлер, пробирается в бутон хризантемы к точке Джи.
Алла, хватит загорать голой: к западу – грозовье, на глазах мрачнеет день (через тёмные очки).
Вру. А как тут не соврать? Пыткою средневековья – ос, кузнечиков, жуков влажные смычки.
Бетель
Ночь прошла, улеглась (просвистела). Приосанился лес, прикипел,
Как рубаха на голое тело (я с дровами возился, вспотел).
То ли к озеру, то ли к вершине распашного (для солнца) холма
Ветер вздул новоявленный иней – постромки пристяжного ярма:
Это дом наш впряжён в межсезонье, вправлен окнами наперечёт,
Где по стёклам, как слёзы бизоньи, упомянутый иней течёт.
Обрывая с доски объявления о продаже участков, домов,
Телефоны
