парус лодей,
Сечь вёслами вычуры вех
В зарево равнин.
А ты пришёл взять всё тёплым,
Звать свистом добрым,
Но пусто вокруг:
Взору темнеет дно
Тиной веки укрыть,
Щеки упрятать в ил.
Горько, горько знать истому!
Запах дома в кулаках
Просит вернуться,
Смять в недоуздок
Скулы косые ремнями древними,
Бронзой одеть
Юный задел мятежный.
Зреет печаль уёма[173].
Судит разлив окоёма,
Жалят обиды вести:
Радость испуг заневестил, —
И выдали даром.
Слёзы рвёт плетью
Ветер столетий
Выголить локоть,
Держать одиноко
Огонь.
Июль 1991 г., Москва
Вслед за мной
Гулял до срока,
Не чуял око,
Игрался в травах пьяной молитвой.
Угроз не ведал,
Лукавил веткой,
Стрелой лохматил сумраки рытвин.
Нашёл в ночи
Исход начин,
И поплыла голова…
Ладонью вытер
Горячий выдел,
Тебе в колени бросился плакать.
Искал защиты,
Да криво шиты
К разгару лета саваны блага.
Рассудит гон
И Солнца луч вдогон
Мимо тебя и меня…
Только вовсе не иметь
Дольку рёваных примет —
Сгинуть поклоном навеки,
Зорить[174] вернуться чужим.
Смехом искры унесёт,
Эхом лопнет горечь сот.
И не окрасятся веки
Пляске знакомых ужим.
Волосы по плечам,
Набело отбренчал,
Сон, что был с тобой.
Утром иду искать
Омут, где пьёт тоска
Пыл моих обойм.
И в завитке коры
В чёрную гроздь сгорит имя.
Примет ватага лбов,
Кто забывал любовь дымом.
Кто идёт вслед за мной?
В звёзды берегом
Ясный вперился взглядом.
В блеск воды высок,
Ждут его висок рядом.
Август 1991 г., р. Онон, Забайкалье
Ветреный дым
Пыльный месяц в устах твоих
Мне напомнил весну двоих,
Как пропали рассветом за реку.
Обещай в зори выткать путь,
Догоняй смех, печаль забудь —
Ухватить вдохи-охи за руку.
Мне не успеть к тебе —
Залпом
