отчаянно семафорила о беде. Беда рывком распахнула заднюю дверь и ввалилась в салон. Ослабила галстук, сняла туфли, довольно пошевелила пальцами ног в черных носках, умиротворенно выдохнула "Поехали!", откинувшись на спинку сиденья.
Девушка затаив дыхание наблюдала за манипуляциями того самого, опасного и не совсем трезвого, который так нагло щупал её практически везде. От воспоминаний бросило в жар.
– Хам! – прошептала Полина, выплёскивая одним словом все эмоции сразу.
– Ммм? – не открывая глаз, отреагировал герой её возмущения. – Коль, ты что-то сказал?
– Нет, Пётр Иванович, – не отрываясь от дороги, ответил охранник и по совместительству водитель.
Расслабленный и вальяжный минуту назад, Горянов мгновенно подобрался, проанализировал услышанное и безошибочно повернулся к источнику звука.
"Ох ты ж!" – только и подумал мужчина. На него смотрела фурия. Глаза бешеные, волосы почти дыбом, кулачки сжаты до белизны, а грудь… "Грудь есть! Я тебе уже говорил!" – обрадовался внутренний ценитель женской красоты. Сглотнул. Вернулся к лицу. Носик сморщенный, губы приоткрыты. С чего бы?
Стоило удаву распахнуть светлы очи и повернуть голову, как маленький серенький кролик по имени Полина замер. Весь. Почти. Грудь была занята делом, качая кислород на благо отмершего мозга. Чем и привлекла нежелательное и весьма однозначное мужское внимание. От возмущения девушка даже рот приоткрыла, собираясь высказаться, но тут кислород дошел до пункта назначения, взгляд Петра – до пересохших от волнения губ, и Полина сделала самую большую глупость – облизнулась. "Лучше б обматерила!" – взвыла интуиция.
Удав отреагировал на провокацию вопросительно поднятой бровью. Кролик осознал, раскаялся, но бежать было некуда. "Надо чем-то занять руки!" – подкинул идею мозг. Девушка схватилась за подол легкого шифонового платья и стала усиленно его теребить.
"Ноги тоже есть! – неистовствовал внутренний голос. – Длинные, стройные!"
– Твою мать! – рявкнул Пётр вслух. От его экспрессии девушка вжалась спиной в дверцу и постаралась максимально свернуться клубочком, не переставая теребить подол.
"Ну какава красота!" – умилился ценитель. Поджимая коленки к подбородку, большеглазое чудо едва ли думало об открывающихся перспективах. И дальнейших последствиях. Длина платья, в спокойном состоянии доходящая до острых коленок, при отрывании ног от пола решила продемонстрировать товар лицом, так сказать.
"Оленёнок Бемби, ни дать ни взять," – умилился внутренний голос, любуясь белым хлопковым бельём.
Горянов сжал кулаки, нервно дёрнул кадыком и прохрипел:
– Коль, останови!
– Не могу. Мы на мосту, – озвучил явное водитель.
"Терпи, Петя," – прошептала белочка, мазнула по щеке пушистым рыжим хвостом и прыгнула на девичье плечо. Вытянула губки бантиком, поправила несуществующую беличью грудь, вытянула заднюю лапу во всю длину и зазывно подмигнула, качнув тазом. Такого он увидеть точно не ожидал.
"Что
