поводу разговоры, можно было только догадываться.
Мириться с такой ситуацией было унизительно, но иного выхода не было.
Но ангел, ангел удачи не покидал свою не слишком расторопную подопечную. Нахальство было вознаграждено – пробы в одном из самых модных театров прошли на ура. И сериал появился как бы сам собой. Не главная роль, конечно, но и не бессловесная горничная или кузена друга героя на втором плане. Насчет своего непревзойденного таланта Ника не слишком обольщалась, все-таки основную роль сыграла её внешность – темные кудри, черные глаза – и данный природой темперамент и живость. Поначалу ей даже пришлось задуматься, как бы избегать сходства с молодой Джиной Лоллобриджидой. В следующем фильме она уже играла одну из героинь.
Папенька был избавлен от обязательств по квартплате, а в гардеробе Ники, помимо дубленки, купленной с рук на втором курсе, появился лисий полушубок. И можно было уже подумать о том, чтобы получить права и приобрести какую-нибудь не слишком побитую жизнью машину. А ещё обозначалась фигура избранника – Степан был хорош собой и перспективен, а также нежен, воспитан и культурен настолько, что не путал Пелевина с Перумовым. Познакомились они на каком-то банкете, возник взаимный интерес, и вскоре оба решили, что вполне подходят друг другу.
Вот тогда-то и раздался тот самый, третий звонок Антонии. Откуда она узнала об успехах Ники – неизвестно, поскольку с её отцом никаких связей не поддерживала. А может быть, и не знала, просто была в них уверена. Девушка долго не понимала, зачем Антонии нужны реквизиты её банковского счета, а когда поняла, попыталась слабо возражать. Все возражения были отметены, и через три дня у неё появились деньги на то, чтобы купить себе квартиру, отделать её именно так, как ей хотелось, и купить именно ту мебель, которая ей нравилась.
Правда, она старалась оттянуть тот момент, когда Степан на правах супруга поселится у неё. Было это подсознательное кошачье чувство собственного дома, который появился у неё впервые. И делить его с кем-то она не слишком стремилась.
Но вовсе не из-за этого поистине царского подарка торопилась сейчас Ника на вокзал. Она бы точно так же помчалась в любом случае – просто потому что её позвала Антония. А это означало многое.
В принципе – что угодно.
***
В дверь вначале поскреблись, а затем постучали.
Старуха не любила электрические звонки, даже самые мелодичные из них её раздражали. Карлик отправился в прихожую – открывать. Вернувшись, притянул измятую, сложенную вчетверо бумажку. Старуха прочитала и лопнула ладонью по столу так, что фарфор тонко и испуганно зазвенел.
– Он в Италии! Прохвост! И ещё смеет сообщать нам об этом. Да ещё телеграммой. Это чтобы мы номер его телефона не узнали.
– Вы по-прежнему уверены, примадонна, что это дело рук Миллера? Но ведь он не бывал у нас уже месяца два. Как он сумел?
– Как,
