style="font-size:15px;"> – Все больше о вере христианской. Стефан очень благочестив.
Мануил с сомнением покачал головой.
– Стефан-то благочестив, а вот в тебе я прежде не замечал такого благочестия, чтобы часами о вере говорить.
– Не я со Стефаном говорю, а он со мной, – уточнил Борис.
– И чего же ему от тебя надо? – настойчиво осведомился император.
Борис не знал, как он отнесется к притязаниям Немани на власть в Сербии, и, дабы не подвести жупана, сказал неопределенно:
– Да вроде бы ничего, а просто я ему кажусь подходящим собеседником. Между прочим, он уверял меня в том, что никогда не изменит василевсу.
Мануил нахмурился.
– А ты спрашивал его, хочет ли он мне изменить?
Борис мысленно обругал себя за неосторожность. Ведь он знал, каким подозрительным становится император, при любом упоминании об измене.
«Дурак я! Вот уж воистину: поспешишь обронить слово, а после каешься».
Надо было выходить из неприятного положения:
– Нет, я его об этом, конечно же, не спрашивал, да и вообще ничего у Стефана не выпытывал. Он по своей воле ругает угров, а греков называет защитником сербов.
Мануил удовлетворенно кивнул.
– Значит, жупан обещает быть нам верным? Надеюсь, он нарушит своего слова. Ладно, ступай!
Выйдя от императора, Борис подумал:
«Уф! Выкрутился я, слава Богу! Впредь мне наука – при Мануиле надобно следить за каждым своим словом».
Он спустился во двор замка, где его ждал Лупо.
– Возвращаемся в Константинополь, мессир?
– Возвращаемся, Лупошка, – грустно усмехнулся Борис. – Я не буду королем, а тебе не станешь королевским слугой.
– Я слуга своего господина, кем бы он ни был, – отрезал Лупо.
Они немного прошлись по узкому не вымощенному двору, где пахло сыростью и во многих местах рос мох.
– Последние ночи я вижу один и тот же сон, – медленно заговорил Борис. – Снится мне широкий Днепр, и я стою на его берегу. Знаю, что на той стороне мое счастье, а добраться к нему не могу: лодки нет ни одной. Стою, гляжу с тоской, и вдруг другой берег сам начинает ко мне приближаться.
– И что на том берегу? – полюбопытствовал Лупо.
– Храмы русские, люди русские и… Агнесса.
– Снится то, по чему мессир тоскует.
– И что навсегда потеряно, – сказал Борис со вздохом.
Глава 6
Пир у киевского князя
После того, как был подписан мирный договор с галицким князем, Бруно повел свой отряд в Далмацию, где основные силы венгерского короля противостояли византийскому нашествию, а когда война закончилась, королева послала его с письмом к киевскому князю. Перед отъездом на Русь Бруно получил известие о смерти своей жены. Он нисколько не огорчился, так как не испытывал никаких чувств к женщине, благодаря
