киевского князя мгновенно испортилось, когда из сеней послышался визгливый женский голос, заглушивший громкую музыку. Все сидящие за столом люди дружно вздрогнули. Тут же дверь с шумом отворилась, и в гридницу22 ворвалась высокая дородная женщина лет около пятидесяти, в навершнике из золотистой парчи и расшитом золотыми нитями покрывале, поверх которого возвышался огромный головной убор из золота, жемчуга и драгоценных каменьев.
Музыканты перестали играть, а шуты замерли.
– Вырядилась старуха курам на смех, – пробормотал Мстислав.
Владимир Дорогобужский бросил на племянника полный ярости взгляд.
– Здравствуй, матушка Любава Дмитриевна! – кисло поприветствовал Изяслав Мстиславович ворвавшуюся в гридницу женщину. – Я рад тебе!
Только теперь Бруно догадался, что особа со сверкающими от гнева глазами – мачеха киевского князя и мать королевы Фружины. Лицом вдова князя Мстислава Владимировича напоминала дочь, однако держалась Любава Дмитриевна куда как менее достойно, чем венгерская королева.
Прыснув на пасынка злобным взглядом, вдовствующая княгиня воскликнула:
– Рад мне? То-то меня к тебе твои цепные псы не пущали!
– Кто не пущал? – притворно удивился Изяслав Мстиславович. – Я всех накажу!
– Не лги, Изяслав! – завопила Любава Дмитриевна еще громче. – Ты, поди, сам велел все двери затворить передо мной! Токмо меня не так-то легко удержать!
– Легче убить, – сказал Мстислав себе под нос, но в тишине его все услышали.
– Прикуси язык, Мстислав! – вскинулся киевский князь на сына. – Уважай княгиню!
Любава Дмитриевна жалобно заскулила:
– А разве же меня кто-нибудь уважает, опосля смерти мужа моего, князя Мстислава Владимировича, упокой его Господи? Вот и приходится бедной вдовице силком к тебе, Изяслав, врываться, дабы потолковать о делах.
– Садись, матушка, за стол, – медовым голосом заговорил Изяслав Мстиславович. – Откушай с нами. А о делах мы с тобой опосля потолкуем. Уважь нас. Вон здесь и родичи твои, и боярство, и гость угорский.
Бруно, как только услышал, что речь зашла о нем, поднялся и отвесил учтивый поклон. Княгиня глянула на него с любопытством.
– Ты, значит, из Угорского королевства к нам прибыл? И дочь мою, Евфросинию Мстиславовну, знаешь?
– Королева Фружина – моя государыня, – ответил Бруно.
Любава Дмитриевна явилась в княжеские хоромы с намерением устроить пасынку скандал, и ни родичи, ни киевские бояре не могли этому помешать. Иное дело – прибывший из Венгерского королевства человек, который наверняка все расскажет королю Гёзе, а вдовствующей княгине совсем не хотелось, чтобы ее венценосный зять плохо подумал о своей теще, поэтому она, смирив гордыню, послушно села за стол. Место себе Любава Дмитриевна
Гридница – помещение для торжественных приемов и пиров.
