сердце.
Я чуть не подавился:
– Как у плотника Адама из этой твоей сельской истории? Ну всё понятно! Хотите изменить концовку книжки в реальности!
Я повеселел, хотя ни намёка на ответную улыбку в свой адрес не получил. Только тяжкое молчание.
– Ладно, это меняет дело, – твёрдо признал я, отставив полупустую вазочку. – И, однако, барышня, ты ищешь не любовь сестре, а бездушно предлагаешь мне неоплачиваемую должность преторианца[48].
Агата вспыхнула, как её любимая Эта Киля[49]:
– Да я готова заплатить!
Я расхохотался. Агата решила подсунуть мне чаевых, как те дамы с проворными ручонками с танцев, лишь бы сестру с плеч своих сбросить на кого покрепче. Но суть-то не в этом.
Обычно, если в настроении, я общаюсь с одной из барышень после того, как отработаю свои часы в «Рыле». На объятия и прочее мне времени не жалко. А гулять без толку, охранять и разговоры всякие вести мне некогда. Вот что я имел в виду.
– Да не в этом дело… – забормотал я.
– В сиропе много воды, вам не кажется? – оборвал меня Адам, глядя на входную дверь.
Глава 7
Явление Шивон
Мы разом обернулись. К нашему столику стремительно направлялся явно неизученный объект. Вот теперь я хотя бы имел понятие, из-за чего сыр-бор.
Агата представила Шивон с наигранным каким-то недовольством. Мы привстали, я подтянул ещё один стул. Шивон опустилась на него, поблагодарив.
– Ты пришла на полчаса раньше, – возмутилась Агата.
Шивон покачала головой. Льняная река волос, стекавшая на узкие плечи, колыхнулась глянцевым отливом.
– Я носила обед папе, – на тонких морковного цвета губах блеснула улыбка.
– Ходила через весь этот ужасный лес? Я же предупреждала, Шивон, это слишком опасно!
– Да вовсе нет! – журчал голосок Шивон. – Кленовый лес не бывает опасным.
– Это почему? – спросил я.
Даже нам, крутым ребятам, устраивающим оргии на Волчьем кладбище, бывает порой жутковато в этом лесу. Того и гляди из-за деревьев выйдет в одеждах из тумана одна из погибших душ, чтоб потребовать ответа за загубленную жизнь.
– Много воздуха, – сияла Шивон. – Стволы клёна тонкие, а его листва в мае – изумрудно-лимонная, из-за солнца. Лес просвечивается насквозь. Вы не замечали?
– А… мм… – утвердительно кивал я, вскользь изучая предмет глазами.
Я знавал только одну ирландку – печальную Дейрдре[50]. Не раз меня в кошмарах навещала. Она ведь увидала на снегу кровь телёнка и ворона, клюющего эту самую кровь, и заявила, что любить будет только юношу с волосами чёрными, как ворон, телом, как снег, белым, и щеками, как кровь телёнка, алыми. Я боялся, потому что у меня с детства густые смоляные волосы, белая кожа и румянец временами, когда поймают на горячем, так сказать, in flagrante[51]. Всё
Личный телохранитель императоров Римской империи.
Двойная звезда-гипергигант в созвездии Киля.
Персонаж ирландской мифологии.
С поличным;
