вы заняты. – Я пристально посмотрел на бутылки на столе. – Но раз так, я решил сам заняться расследованием убийства.
Судя по лицу Чайлда, он нисколько не удивился, мне только показалось, что он что-то просчитывает в уме.
– Конечно, это ваше право. Тем не менее я бы посоветовал вам, сэр, быть осторожным. Не сомневаюсь, вы прекрасно владеете саблей и пистолетом, но Дептфорд не поле битвы, по крайней мере, не из таких, на которых вам приходилось бывать раньше. Джентльмены на этих улицах имеют весьма смутное представление о чести, и единственное, чем вам может послужить здесь ваш красный мундир, – табличкой на спине о том, что вас стоит попытаться ограбить.
– Спасибо за предупреждение, но, боюсь, я уже настроен на расследование. А теперь мне хотелось бы увидеть место, где вы нашли тело, мистер Чайлд. Вы покажете его мне?
Я ожидал очередного отказа, но Чайлд только пожал плечами:
– Хорошо, пойдемте. У меня в любом случае есть дела в том районе.
Может, он просто хотел за мной приглядывать. Я не возражал – если он на самом деле хотел этого. Но я сам тоже собирался приглядывать за Перегрином Чайлдом после всех уверток и упрямства, которые продемонстрировал в общении со мной этот человек.
Глава одиннадцатая
На улицах в районе верфей слышался стук молотков и звуки работающих пил. Чем ближе мы подходили к реке, тем сильнее становилась вонь. Перегрин Чайлд презрительно посмотрел на мою прихрамывающую ногу и, вместо того чтобы подстроиться под мой шаг, все время уходил вперед, а затем демонстративно ждал, пока я его догоню. Мы прошли мимо канатной фабрики, магазинов, торгующих углем, складов и контор судовладельческих компаний, в которых нанимают моряков. На каждом углу на солнце стояли группы мужчин, ищущих работу.
– Невольничьи корабли – любимая цель французов, черт их побери, – сказал Чайлд. – Если им не удается их захватить, они топят их. В прошлом году наш город потерял много мужчин. Инвестиции теперь не приносят былой прибыли, а чем меньше рейсов, тем меньше работы. Не только на невольничьих кораблях, отправляющихся в Африку, но и на верфях, у поставщиков продовольствия – везде.
– Расскажите мне про человека, который напал на Арчера.
– «Напал» – это слишком сильно сказано. Ваш друг раздавал брошюры в одной из таверн на набережной. Рабовладение – это грех и все в таком роде. При тех настроениях, что царят у нас в городе, неудивительно, что у него возникли проблемы. В прошлом году нечто подобное случилось с одним джентльменом-квакером. Он решил прочитать проповедь о том, что торговать африканцами грешно, прямо в центре Хай-стрит. Торговки рыбой забросали его устричными раковинами, и он в слезах прибежал в сторожевой дом.
Перегрин Чайлд улыбнулся, вспоминая об этом.
– Мы говорили про мистера Арчера, сэр.
– Говорили. – Чайлд сплюнул на булыжники мостовой. – Что я могу сказать? Своими речами он прервал игру в кости. Началась драка. Он был в два раза меньше своего противника, и тот разбил ему
