Дамы с зонтиками и джентльмены прогуливались на солнышке в сопровождении маленьких чернокожих пажей и возвышающихся над своими хозяевами лакеев-африканцев. Я намеревался найти городского магистрата, который лучше всех должен был бы знать, что иногородний джентльмен заболел или как-то пострадал в Дептфорде. Я велел Сэму заехать на постоялый двор, где узнал, что нужного мне человека зовут Перегрин Чайлд. Мне сообщили, что в этот час он находится на Дептфорд-Стрэнде, разбирается со всеми преступлениями, которые там совершили за ночь.
Вскоре благородство Бродвея осталось лишь в воспоминаниях, и мы мчались по ухабистой грунтовой дороге к Темзе. Карету все время потряхивало, внутрь проникал ядовитый воздух: смола и сера, запахи от печей для обжига кирпича и кожевенных мастерских, вонь скотобойни и помоев, сливаемых в реку. Чем сильнее мы удалялись от Лондона, тем сильнее становились мои опасения по поводу новой встречи с Тэдом. Теперь они камнем застряли у меня в глотке. Почему, черт его побери, он велел Амелии меня найти? После возвращения из Америки я видел его всего один раз, больше трех лет назад, и воспоминания об этой встрече до сих пор вызывали у меня угрызения совести. Я сожалел, что принес ему боль тогда, но не хотел менять свое решение. Наше прошлое было темным и опасным.
Через несколько минут мы заехали на Дептфорд-Стрэнд под цокот копыт, миновали потемневшие и закоптелые кирпичные дома и большую церковь со стенами из мелкозернистого песчаника. Раненая нога затекла после путешествия, и мне хотелось пройтись. Я постучал по крыше, и мы остановились у огромного поля, покрытого грязью. Оно, похоже, считалось общинной землей, на которой коренные жители имели право пасти скот и заготавливать сено. Этот унылый участок земли окружали неровные ряды домов и магазинов, с нескольких прилавков, стоявших в грязи, продавали рыбу. Сэм слез с козел и поставил лесенку, чтобы я мог спуститься.
– Пропусти стаканчик в какой-нибудь таверне, – сказал я ему. – Но возвращайся к полудню.
У Сэма на выбор было много таверн. Мужчины уже шли по улице шатаясь, хотя еще не пробило и одиннадцати. Многие были одеты в матросские куртки и брюки и имели походку, которая появляется у мужчин после долгих лет, проведенных в море.
Многочисленные проститутки искали клиентов, и я стал магнитом, притянувшим их внимание, пока шел в направлении реки.
– Какая великолепная оливковая кожа. – Одна стареющая Далила коснулась моего лица. – Нежные карие глаза, как у моей дочери. Я унесу тебя в рай, мой красавчик-офицер.
Оглядываясь на лавки старьевщиков, ростовщиков, изможденных и грязных проституток, я пытался представить другие, далекие места. Я высвободился из объятий проститутки, дал ей пенни и спросил, как пройти к дептфордскому сторожевому дому.
– Ищешь Перри Чайлда? – спросила она, показывая мне почерневшие зубы. – Он сейчас завтракает. Попробуй зайти в «Ноев ковчег».
Заведение оказалось старой фахверковой гостиницей на северо-западном
