исчезнув насовсем.
III глава
Дмитрий Васильевич сдержал данное обещание – в августе – последнем летнем месяце, полного дурманящего очарования ещё жарких дней и холодных ночей, поехал в Тобольск подавать документы на сына в одну из лучших гимназий города – в неё учились только мальчики из семей благородных, богатых, важных. Директор гимназии Соколов Николай Яковлевич предупредил счастливого отца, что учёба достаётся здесь с трудом, учителя требовательны, но справедливы, беспечность и прогулы караются исключением из учебного заведения, но, с другой стороны, школьники получают достаточно знаний и легко поступают в университеты. Корнильева вполне успокоили условия гимназии и, более ни о чем не спрашивая, он подписал необходимые бумаги.
Корнильев воротился домой после обеда. День выдался особенно жарким, даже душным, солнце нещадно палило с высокого голубого неба и по лицу и спине стекали капельки пота. Дмитрий Васильевич выбрался из тарантаса, с благоговением ступил на привычную родную землю.
В это время Екатерина Ефимовна в белоснежном платье с пышными рукавами, покрытым мелким орнаментом цветов, сидела на веранде за летним столиком, окружённая падающими тенями деревьев, тонкие лучи солнца, выглядывающие из-за крон, освещали крапинками её пышную статную фигуру, и когда свет падал на её большие косы, уложенные вокруг головы, светлые волосы вспыхивали золотистым ярким цветом. Подле женщины в красивом светлом платьице с воланами и оборками, облокотясь на руки, сидела Маша, со смышленым взором чёрных азиатских глаз повторяла за матерью алфавит, её черноволосую хорошенькую головку прикрывала летняя шляпка, подвязанная под подбородком алыми лентами.
Остановившись в тени ветвистой аллеи, Дмитрий Васильевич весь замер, под властью чувств залюбовался этой усладительной, открывающейся перед его взором картиной. Вдруг Маша подняла голову, словно предчувствуя кого-то ещё рядом, вспыхнула цветком, вскинула пухлые ручки, поднялся ворох кружев, звонким голоском воскликнула:
– Мамочка, глядите, отец вернулся!
Екатерина Ефимовна оторвала взгляд от азбуки, приметила супруга. Он всё еще стоял у дороги аллеи, невысокий, смуглый; так хотелось ему броситься навстречу дочери, обнять-прижать её к груди, но вопреки желанию, как то следовало благообразному купцу, он медленно прошёл к дому, поднялся на веранду, приметил, что мать сама занимается с дочерью чтением, и лёгкая, мягкая улыбка озарила его уставшее лицо.
– Ты сегодня вовремя, – проговорила Екатерина Ефимовна, подходя к мужу, она встала напротив него, как бы меряясь с ним ростом: дородная, в пышном платье она казалась больше него, хотя была почти на полголовы ниже.
– Я спешил домой, дабы поделиться хорошей новостью: нашего сына приняли в гимназию.
– Слава Богу, – не скрывая радости, воскликнула она, но вдруг, взглянув на Дмитрия Васильевича несколько гордым взором, добавила. – У меня тоже радостная
