Цинь во всех отношениях достойной и совершенной женщиной – прелестная и хрупкая с виду, она всегда была ласковой и нежной и нравилась матушке Цзя больше других жен ее внуков и правнуков; и когда она отправилась устраивать Бао-юя, матушка Цзя, разумеется, сразу успокоилась.
Следом за госпожой Цинь служанки с Бао-юем направились во внутренние покои. Бао-юй переступил порог; подняв голову, он увидел перед собой искусно нарисованную картину «Лю Сян пишет при горящем посохе» и ощутил смутное неудовольствие. Рядом висели парные надписи – дуйлянь, гласившие:
Чтобы постигнуть все в мире дела,
должно усердно учиться;
Чтобы воспитывать чувства людей,
нужно изящное слово.
Прочитав эти фразы, Бао-юй даже не стал смотреть на прекрасное помещение и роскошную постель и заявил, что не останется здесь.
– Идемте скорее отсюда! Скорее! – твердил он.
– Если вам не нравится здесь, куда же идти? – улыбнувшись, спросила госпожа Цинь. – Может быть, в мою комнату?
Бао-юй кивнул головой и засмеялся.
– Где это видано, чтобы дядя спал в комнате жены своего племянника? – запротестовала одна из мамок.
– А что тут страшного? – возразила госпожа Цинь. – Ведь дядя еще совсем мальчик – какие для него могут существовать запреты? Помнишь, в прошлом месяце приезжал мой младший брат? Правда, он одних лет с Бао-юем, но ростом, кажется, немного выше…
– Почему же я его не видел? – перебил ее удивленный Бао-юй. – Приведите его ко мне!
Все рассмеялись.
– Как же его привести, если он находится за двадцать – тридцать ли отсюда? – сказала госпожа Цинь. – Когда он снова приедет – непременно познакомлю вас.
Разговаривая между собой, они отправились в спальню госпожи Цинь.
Когда они вошли, какой-то неведомый тонкий аромат защекотал в носу Бао-юя, и он почувствовал, что глаза его слипаются, а по всему телу разливается сладостная истома.
– Какой приятный аромат! – воскликнул он.
Бао-юй огляделся. Прямо перед ним на стене висела картина Тан Бо-ху «Весенний сон райской яблоньки», а по обе стороны от нее свешивались парные надписи, принадлежавшие кисти Цинь Тай-сюя. Надписи гласили:
Легкий морозец, скрепляющий сон, —
значит, весна холодна;
Запах приятный, влекущий людей, —
это вина аромат.
На небольшом столике стояло драгоценное зеркало, некогда украшавшее зеркальные покои У Цзэ-тянь, а рядом с ним – золотое блюдо с фигуркой Чжао Фэй-янь. На блюде лежала айва, такая же крупная, как та, которой когда-то Ань Лу-шань бросал в Тай-чжэнь и ранил ее в грудь. На возвышении стояла роскошная кровать, на которой в давние времена во дворце Ханьчжан спала Шоучанская принцесса, и над кроватью возвышался жемчужный полог, вышитый принцессой Тун-чан.
– Вот здесь хорошо! – сдерживая улыбку, произнес Бао-юй.
