другую. Здесь на первой странице была изображена цветущая веточка корицы, а под нею – небольшой пересохший пруд, покрытый увядшими лотосами, и далее следовала надпись в стихах:
Цветущие лотосы корни сплетают
и запахи вместе струят.
Всю жизнь она только преграды встречала,
душевные раны тая.
Но вот две земли появляются вместе,
и дерево рядом – одно.
И скоро придется душе ароматной
умчаться в родные края.
Бао-юй прочел, но опять ничего не понял. Затем он взял главную книгу судеб и на первой странице увидел два золотых дерева; на одном из них висел яшмовый пояс, а под деревьями в снежном сугробе лежала золотая шпилька для волос. Ниже было помещено стихотворение:
О той я вздыхаю,
чей нрав – добродетель сама;
И ту я жалею,
что тополя пух воспевала.
Нефритовый пояс
в лесу на деревьях повис,
Из золота шпилька
под снежным сугробом пропала.
Бао-юй никак не мог разгадать смысл, скрывавшийся за этими словами, и хотел спросить у Цзин-хуань, но тут же понял, что это бесполезно, ибо бессмертная фея не захочет выдавать небесные тайны, и отказался от своего намерения. Затем он хотел положить тетрадь на место, но опять-таки не сделал этого и стал смотреть дальше. На второй странице был изображен лук, висевший на ветке душистого цитруса, и ниже следовала песенка:
О том, кто прав, кто виноват,
судили двадцать лет.
Гранат раскрыл свои цветы,
в покоях их отсвет.
С Весною Первою не в силах
сравниться Три Весны,
Но тигра заяц повстречал —
сна-жизни больше нет.
Дальше были нарисованы два человека, запускающие бумажного змея, огромное море, корабль, на корабле – девушка, она закрыла лицо руками и плачет. Под картинкой опять стихотворение:
Светла, талантлива, чиста
и высока душою.
Рожденный в трудные года
всегда гоним судьбою.
В слезах на празднике Цин-мин
глядит туда, где Цзян,
Где как во сне за сотни ли,
восточный ветер воет.
Потом следовала картинка, изображающая цепочку плывущих в небе облаков и излучину реки, уходящей вдаль. Стихотворение внизу гласило:
Богатство, знатность —
много ль проку в них?
Ведь ты в пеленках потеряла
родителей своих.
Очей веселых
близится закат.
Сянцзяна воды вдаль уходят,
и тучи в Чу летят.
Затем был нарисован кусок драгоценной яшмы, упавшей в грязь, и следовали стихи:
Ты хочешь быть чистой,
но как чистоту сохранить?
Напрасным слывущее
может напрасным не быть.
Какая досада,
что золоту или нефриту
Внезапно приходится
в липкую грязь угодить!
На
