воскликнул Бао-юй. – Мы повеселимся всего два раза… А пить мы умеем! И как это умудрились так быстро прикончить целый кувшин? Как назло, вино кончилось в самый разгар веселья.
– Вот и хорошо! Если б мы в один день закончили праздник, потом было бы скучно, – заметила Си-жэнь. – Вчера все были хороши. Цин-вэнь, позабыв всякий стыд, даже песни пела.
– Неужели, сестра, ты не помнишь, что и сама пела? – улыбнулась Сы-эр. – Да и не только ты, все пели!
Услышав это, все покраснели от стыда, закрыв лицо руками, потом рассмеялись. В этот момент вошла Пин-эр.
– Я приглашаю к себе всех, кто вчера присутствовал на угощении, – сказала она. – Сегодня я устраиваю ответное угощение. Кто не придет – не прощу!
Ее пригласили сесть, подали чаю.
– Как жаль, что ее вчера не было с нами! – с улыбкой воскликнула Цин-вэнь.
– А что вы делали? – удивленно спросила Пин-эр.
– Об этом рассказывать нельзя, – ответила Си-жэнь. – Мы всю ночь веселились. У нас было веселее, чем на праздниках, которые устраивает сама старая госпожа. Представь себе, мы распили целый кувшин вина! Напились до того, что всякий стыд потеряли, даже песни пели. Только после четвертой стражи легли спать!
– Здо́рово! – засмеялась Пин-эр. – Взяли у меня вино, меня не пригласили, а теперь еще дразните своими рассказами!
– Сегодня он устраивает угощение и непременно придет лично приглашать тебя, – сказала Цин-вэнь, – так что жди!
– Кто это «он»? – улыбнулась Пин-эр. – Кого ты подразумеваешь под словом «он»?
Цин-вэнь смущенно покраснела и замахнулась на Пин-эр:
– Ну и характер! Ко всему придирается!
– Тьфу, бесстыжая! – шутливо выругалась Пин-эр. – Счастье твое, что я сейчас занята. Скоро я пришлю кого-нибудь пригласить вас. Кто не придет – берегитесь!
Бао-юй просил ее немного посидеть, но она отказалась, встала и вышла.
Между тем Бао-юй умылся, причесался и сел пить чай. Случайно заметив на столе листок бумаги, край которого был прижат тушечницей, он недовольно сказал:
– Вечно суют всё куда попало!
– Что такое? – удивленно спросили его Си-жэнь и Цин-вэнь. – Кто опять провинился?
– Посмотрите, что там! – Бао-юй указал пальцем на тушечницу. – Наверное, забыли убрать.
Цин-вэнь вытащила бумажку и отдала ее Бао-юю. Это была записка. Бао-юй развернул ее и прочел: «Ничтожная Мяо-юй, стоящая вне порога, почтительно и смиренно кланяется и поздравляет вас с днем рождения».
– Кто принял эту записку? – недовольным тоном спросил Бао-юй. – Почему мне ничего не сказали?
Не понимая, в чем дело, Си-жэнь и Цин-вэнь решили, что это письмо от какого-нибудь важного лица, и бросились расспрашивать служанок:
– Кто вчера принимал письмо?
В комнату торопливо вбежала Сы-эр и с улыбкой сказала Бао-юю:
– Это вчера прислала Мяо-юй с какой-то старухой, а я засунула
