через 15 минут после всяких там умываний и т. п. мы строем и с песней шагали в столовую.
Где-то уже ближе к середине нашего пребывания в лагере Володька мне и говорит:
– А ты обратил внимание, что Валерия после зарядки всё время куда-то исчезает? В столовую она приходит, когда мы уже заканчиваем завтрак. Я заметил, что она уходит со спортплощадки куда-то по тропинке вдоль забора. Давай задержимся после зарядки, посмотрим?
– Давай. Только ненадолго, чтобы не опоздать в столовую.
Как решили, так и поступили.
Мы увидели, что Валерия прошла по тропинке вдоль забора метров 30, раздвинула две незакреплённые железные пики, прошла сквозь забор и снова сдвинула пики за собой. Выждав минуты 3–4, мы проделали то же самое. За забором тропинка побежала круто вниз, а затем стала извиваться среди скалистых выступов и впадин, в нескольких местах пришлось, прижавшись к скале, двигаться по узким карнизам, кое-где приходилось пробираться чуть ли не ползком. Володька сказал: «Может, вернёмся?» Но я упёрся: женщина прошла, а мы струсим? Натерпевшись страхов, мы, в конце концов, спустились к морю, там тропинка огибала огромный каменный выступ и за ним… за ним под большой нависающей скалой было некое подобие каменной ванны, связанной с морем узкой щелью. И в этой ванне, в изумрудной воде, плавала русалка. Так нам сначала показалось, оба мы так и застыли. Это наша физкультурница купалась, и притом без всего. Русалка сразу же увидела нас и крикнула:
– Быстро отвернитесь и не двигайтесь! Стойте там!
Мы налились кумачом и отвернулись. Через несколько минут Валерия подошла к нам уже в своём спортивном трико. Она обратилась ко мне и сказала: «Ты пока стой здесь и не двигайся с места, я проведу твоего друга и вернусь». Так она в два приёма провела нас обоих по тропе и велела идти в столовую. Оба мы были подавлены произошедшим. Что-то теперь с нами будет! Отправят домой раньше срока? Напишут в школу? Опозорят на весь лагерь? Угораздило же! А всё этот чересчур умный Володька! Да и я тоже хорош, могли бы вернуться, если бы не моё упрямство.
День, однако, прошёл без каких-либо последствий. И следующий день тоже. И на третий день никакие кары на нас не обрушились. На четвёртый день мы успокоились, но тут чересчур умный Володька говорит мне:
– А ты знаешь, Валерия теперь после зарядки сразу идёт в столовую, отравили мы ей её маленькое удовольствие, два любопытных остолопа!
Я вынужден был с ним согласиться: «Да, отравили. Да, два остолопа. Но что теперь делать?»
Володька вдруг вскипел:
– Как что! Н-надо подойти к ней, из-звиниться и по-по-просить её опять ходить к-купаться. Д-давай завтра п-подойдём, и ты всё это с-скажешь?
Не знаю почему, но страшно было идти извиняться. Страшней, чем по скалам карабкаться. Но мы пошли. Говорить пришлось мне, Володьку спасло заиканье. Я, страшно волнуясь, всё сказал, как Володька придумал, и ещё добавил, что пусть плавает без всякого страха, мы
