10–13)[31]. Отметим интересную подробность: Мания по восточному обычаю ездила на битвы в повозке, откуда наблюдала за происходящим и отдавала приказы, а не скакала, например, верхом как дева-воительница (Xen. Hell., III, 1, 13; ср.: Xen. Cyr., IV, 2, 2; 3, 1; VI, 3, 30–33; Curt., III, 3, 23; Plut. Artax., 27, 2). Зная об этих женщинах-правительницах, персы еще в конце Ахеменидской эпохи считали, что когда-то Азией управляли представительницы слабого пола, начиная с Семирамиды, расценивая это, впрочем, как ненормальную ситуацию (Curt., X, 1, 37; Arr. Anab., I, 23, 7).
Женская повозка в сопровождении служанок и эскорта. Реконструкция росписи восточной стены деревянной гробницы у Татарлы (Фригия, ок. 470 г. до н. э.). Воспроизведено по изданию: Summerer L. Die persische Armee in Kelainai // Kelenai-Apameia Kibotos. Bordeaux, 2011. Abb. 4.
Возможно, в Ахеменидскую эпоху знатные персидские девушки получали воспитание, включающее в себя не только женские навыки. У сатрапа Теритухма, зятя Артаксеркса II (404–359 гг. до н. э.), «была сестра от одного отца, Роксана, красивая внешностью и очень опытная в стрельбе из лука и метании дротиков» (Ctes. frg. 15, 55 (FGrH) = Phot. Bibl., 72a, 43a). Согласно предположению П. Бриана, такие юные аристократки были подготовлены не только к жизни в гареме, но и обучались боевым искусствам[32]. Во всяком случае знатные персиянки путешествовали не только в повозках – они ездили и верхом (Curt., III, 3, 22). Вспомним: наложницы царя сопровождали его на охоте (Athen., XII, 514c), что напоминает нам обязанности гвардии индийских амазонок эпохи Чандрагупты (Strab., XV, 1, 55). Женщины в своем длинном одеянии ездили верхом, сидя «амазонкой», свесив ноги на одну сторону[33]. Конечно, наложницы могли и не принимать непосредственного участия в травле, находясь в охотничьем лагере и служа тут утехам царя. Возможно, действительно некие пережитки опасной кочевой жизни сохранялись у персов в виде существования неких элементов военной подготовки у знатных девушек[34].
Рельеф из Даскелиона высотой 68 см с изображением женщин, едущих на мулах (рубеж V–V вв. до н. э.). Воспроизведено по: Osten H. H., von der. Die Welt der Perser. Zürich, 1956. S. 278. Taf. 63.
Согласно рассказу историка Гераклида Кимского (середина IV в. до н. э.), 300 женщин «охраняли» персидского царя по ночам, распевая и играя на струнных инструментах (Athen., XII, 514b). Вероятно, действие происходит во дворце, чтобы создать эффект присутствия и тем самым предотвратить покушение на монарха.
Интересный эпизод из жизни Александра Македонского, который, видимо, указывает на военные навыки иранских женщин, описывает Арриан (Anab., VII, 13, 2–6). В 324 г. до н. э. Александр прибыл в Мидию и проезжал Нисейскую равнину. «Рассказывают, что там сатрап Мидии Атропат подарил ему сто женщин, говоря, что они – из амазонок. Они носили снаряжение мужчин-всадников, исключая того, что они носили секиры вместо копий, а вместо щитов – пельты. Говорят, что они имели правую грудь меньше, как раз которая и была снаружи в битвах». Поскольку наиболее компетентные историки похода Александра, участники завоеваний царя Птолемей и Аристобул, не упоминают данный эпизод, то сам Арриан сомневается в правдивости данных сведений (ср.: Strab., XI, 5, 1–4; Plut. Alex., 46). Он полагает, что «если Атропат
Для сравнения отметим, что в Правобережном Хорезме еще в середине XIX в. специальная женщина-воспитатель обучала девушек еще и владению оружием, что связывается именно с традициями неспокойного кочевого быта населения, этногонез которого восходит к сако-массагетскому миру (
