лба санитара скатилась капелька пота.
Перед самым столкновением он с воплем отпрянул в бок и завалился. Так поступили многие до него.
Анурэска побежала дальше, а за ней и остальные трое.
– Дрейфло! – на бегу крикнул Наркисс санитару.
– А-а-а, проклятые… – только и буркнул павший, ударив кулаком по полу.
Четверо упёрлись в массивный гермозатвор, по бокам которого имелись считывающие выемки под карт-ключи. Внушительные механические засовы дали им понять, что успех побега под вопросом.
– Странно… – прошептала Анурэска. – Мы должны были успеть до закрытия.
Сайскундра несколько раз резанула ножом гермозатвор. На стали остались тлеющие углубления и только.
– Нет, это долгая песня. – сказала она со вздохом.
Юрий поднёс к шлему палец и, шикнув, указал на угол потолка. Оттуда прямо на них «пялилась» камера-турель с мерцающим красным огоньком у краешка линзы.
Демонстративно отойдя назад и подозвав за собой товарищей по несчастью, они заметили, как камера проследила за ними.
– Этой заразы здесь не было. – сказал Юрий. – Она высунулась из-под потолка. И ворота тоже, в честь тревоги, опустились. Чуется мне, это последний рубеж тех, кто удумал побег. Кто надо уже оповещён о бунте и, видимо, в пути.
– Нет! – истошно выкрикнул Наркисс, пару раз пальнув по воротам из пистолета. – Я не хочу назад! Хочу действий, а не бездействий!.. Надо будет, всех вас сдам, но зуб даю, через всё переступлю и освобожусь!..
За их спинами гермоворота с лёгким лязгом начали уходить вверх. Но они, накинувшись на взбесившегося Наркисса, были заняты и не услышали.
Их взяли в прицелы. До боли знакомые щелчки снятия предохранителей с лазерных ружей ошарашили мужчин так, что у них волосы встали дыбом.
Юрий, повернувшись, увидел с десяток бойцов в тёмно-красных броне-мундирах. В свете потолочных ламп их лицевые щитки чуть поблескивали и через них смотрели решительные глаза верных псов кого-то вышестоящего.
– Хе-хе, – нервно хихикнул Наркисс, поднявшись и отряхнувшись.
Четверо встали рука об руку, закрыв проход.
И вдруг ни с того ни с сего пират принялся танцевать с отчаянными рывками, как дьявол на раскалённой добела сковороде. Он выстреливал руками вверх, восклицая: «Я!», вздрагивал ногами, будто бы пытаясь скинуть с себя штаны, затем принялся извиваться торсом как змея, гримасничать и подмигивать каждому солдату с ослепительной, но отчаянной улыбкой.
Юрий хотел было приструнить его, но через мгновение до него дошло. Не поворачивая шеей, он искал глазами выход.
Нет, как ни крути, всех перестрелять он не успеет. Можно было пальнуть по лампам и погасить свет, но их было несколько в коридоре над ними. О том, чтобы сложить оружие, и речи быть не может, сказал он себе. На потолке, прямо над спецназом, пролегала некая выпуклость. Юрий навострил глаз, увеличил картинку с линзы и разглядел, что там было красным по белому написано: «Осторожно!»
Скорее всего
