идёт. Но, видимо, Шэогат начала действовать давно и наверняка… Я знаю, в этом мире остались хорошие люди. Они достойны спасения. Да и разве может быть неинтересно, куда всё это приведёт? Это явно лучше, чем днями лежать обездвиженным и вялым как овощ.
– До этого момента я частично знала, что должно произойти. – призналась Анурэска. – Дальше прошу вас быть осторожными. Юрий, как бы вы сейчас поступили?
– Для наших замыслов понадобится транспорт…
– И не фуфло какое-нибудь! – вклинился Наркисс.
– Ты же пират. – вспомнил Юрий, обращаясь к рыжебородому. – Бросил своих, а сам свалил с самым кушем. Я читал о тебе. Прикинулся, как я понимаю, больным, отрастил бороду, чтобы не узнали, и, похоже, залёг на дно.
– Но пора и честь знать!.. А вообще, что у тебя на уме?
– А ты подумай.
Наркисс прищурился, почесал через бандану голову и цокнул языком.
– Чтобы они сюда припёрлись за моей шкурой?
Юрий кивнул.
– Рисково-то как!.. Ту махину я помню, как родную. Хороша чертовка!.. Соображаешь, однако. А, вдруг не клюнут?
– Они тебя и так и сяк пришить готовы. А ты возьми и подлей масла в огонь, – Юрий протянул ему свой голопланшет.
Наркисс всё понял и через пару минут через закрытую линию вышел на своих «корешей».
На том конце света у голомонитора скучился разношёрстный народ всех мастей – татуированные, матёрые, спросонья зевающие, и другие, пытающиеся понять, кто это их расшевелил.
– Ну вы, – на высоком, мнительном тоне бросил Наркисс, – хари отожравшиеся, хари небритые, хари недовольные, что, совсем память отшибло? Псы подзаборные! Вы у меня запоёте!.. Я, Наркисс, чутка налегке, но теперь готов с вами погрызться за «то самое» добро! Я без боя не дамся! Меня оберегают надёжные стены психиатрической станции «Последняя надежда»!
– Ай-ай-ай, как заладил, морда осоловевшая. – произнёс пират с вытянутыми нейро-механическими глазами.
– Вот уж в натуре, зря ты сегодня пригубил лишку! – выкрикнул приземистый мужчина, потрясая мясистым кулаком.
– Ты же сам себе могилу вырыл, дурень!.. – прохрипел старик с бакенбардами и, закрыв ладонью рот, шепнул своим: – Ребзя, снимаемся.
– А вы ни черта фишку не сечёте, – промямлил Наркисс, чуть покачиваясь и пялясь в голопланшет туманно-прикрытыми глазами, – Может меня совесть замучила, и я хочу поставить точку в нашей истории?
– Скоро мы на тебе крест поставим! Скоро наше заслуженное вернётся к нам!
– Наркисс, помяни моё слово, ты за всё ответишь!
– А-а-а… – только и протянул он сонно, завалившись на пол и отключив голопланшет.
Спустя мгновение в глазах пирата появился огонёк лукавости, как у нашкодившего мальчишки. Он подскочил и отряхнулся, спросив:
– Ну, как? Хе-хе.
– Корабль, считай, наш, – отозвалась Сайскундра с жёсткой улыбкой.
Наркисс
