минут пять, но лифт никак не приезжал. Было слышно, как он гудит, останавливается на верхних этажах, гремит дверью и снова гудит. Наконец, лифт прибыл и со скрежетом распахнул перед нею двери. Аня подхватила сумки и, входя в лифт, увидела, как по лестнице торопливо сбегает молодой мужчина с красивым полиэтиленовым пакетом в руке. Приехав на шестой этаж, она остановилась у двери своей квартиры, чтобы достать ключи, и неожиданно увидела, что дверь приоткрыта. Неужели Леня тоже взял отгул и вернулся раньше нее? Жаль, что не удался сюрприз, но ничего не попишешь, решила она, входя в прихожую.
– Привет! – поздоровалась Аня. – Что ж это ты, друг ситцевый, и входную дверь не закрыл, и свет в прихожей не выключил? Не похоже это на тебя, голубчик, не похоже.
Никто не отозвался. Аня решила, что Калинич, отрешившись от мира сего, сидит у компьютера, погруженный в работу над репликатором. Она переобулась, отнесла на кухню сумки и вошла в комнату, где рассчитывала увидеть Калинича. Но его там не было. В комнате царил ужасающий бедлам: на компьютерном столе в беспорядке валялись бумаги, чистые диски си-ди и ди-ви-ди, пустые папки и полиэтиленовые файлы. Выдвижные ящики хаотично громоздились посреди комнаты, их содержимое было вывернуто на пол и разбросано по комнате. «Боже мой! Что здесь творится! Словно мамаева орда прошла!» – изумилась Аня и в изнеможении опустилась на мягкое кресло, стоявшее у двери.
Невольно вспомнились и парень у подъезда, который, заметив ее, поспешно позвонил по мобильнику, и тот, который спускался по ступенькам лестницы с красочным пакетом в руке. «Да здесь, никак, побывали воры!» – догадалась Аня, и первым ее желанием было немедленно позвонить в милицию. Но там спросят, что у нее пропало. Она решила это выяснить и первым делом заглянула в тумбу серванта, где в старом ридикюле хранились все наличные деньги. Ридикюль не был защелкнут – в него заглядывали, но деньги были на месте, все до копеечки. «Золотые вещи! Мои золотые вещи!» – панически забеспокоилась Аня, выдвигая ящик комода, в котором хранились ее серьги, два колечка, кулон, массивный крестик на витой цепочке и прабабушкина память – елизаветинский империал. В ящике также было все перерыто, но золото по-прежнему лежало в старой полированной шкатулке красного дерева. Ни одна из вещей не пропала. Странно, все свидетельствовало о том, что воры ее видели и открывали, но все золото оставили на месте. Документы тоже не тронули. Что за странные воры? Она точно знала, что у Калинича не было никаких драгоценностей, денег тоже, за исключением нескольких карманных десяток, которые он на всякий случай носил при себе в подаренном ею портмоне.
Аня взяла мобильник и позвонила Калиничу.
– Слушаю, Анюта! – ответил бодрый знакомый голос. – Bon anniversaire, ma cherie!
– Леня… Ленечка, – сказала Аня, и ее голос сорвался на плач. – У нас… похозяйничали… воры…
– Что-что? Какие воры? Где это? Аня, ты где сейчас? – забеспокоился Калинич.
– Я дома… Леня…
