для поминок.
– И что, ты всегда на поминки в этом платье ходишь? – подал голос отец.
– Нет, сегодня я его одела первый раз. Вам нравится? Мне – очень. Оно такое красивое.
– Так, значит, в первый и в последний раз, – заключила рассерженная мать.
Бабушка в спор не вмешивалась, тихонечко ушла в огород и занялась там своими делами.
– Почему в последний? – спросила Наташа.
– Мы об этом с тобой завтра поговорим, дочка. А пока снимай это платье, одевай обычную одежду. И рассказывай, чем ты тут ещё занималась, – сказал папа.
Девочка сняла платье, аккуратно его сложила и повесила на стул в горнице.
Больше она своего любимого платья никогда не видела. Мама, по-тихому, убрала платье в самый дальний сундук и больше никогда его оттуда не доставала. Походы по поминкам прекратились, девочку стали снова одевать в короткие городские платьица и вплели в черные косы два больших белых банта. Наташа опять превратилась в обычную городскую девочку.
Через несколько дней семья вернулась в город. Хотя в тот раз Наташа одела свое любимое платье в первый и последний раз, всегда, когда в ее жизни появлялась обновка, она вспоминала то лето и свое красное платье в белый горох.
Дед и бабка. Касли. 1960-е
Наташа, когда предъявляла свой паспорт в «присутственных» местах, всегда с внутренней теплотой указывала, если требовалось, место своего рождения – город Касли Челябинской области. Ударение на последний слог, между прочим, так уж повелось с советских времен.
Сегодня уже немногие, даже жители этого уральского городка, помнили о том, что когда-то это поселение на Южном Урале основал богатейший татарский купец по фамилии Касли, с ударением на первый слог. Дед, Василий Константинович, любил вспоминать эту историю про купца, делал обычно он это за стопкой водки по официальным праздникам. Стопок насчитывалось, конечно, несколько, но свою меру дед знал. Тем более, его супруга, Таисья Кирилловна, всегда неукоснительно лично наблюдала за питейным процессом.
– Василий, – говорила она ему, – ты меня знаешь, я этих безобразиев никогда не любила, и терпеть их не собираюсь.
Ответ деда зависел от числа пропущенных стопочек. Градус дискуссии имел явно выраженную прямо пропорциональную зависимость от количества выпитого алкоголя.
– Ладно, Тася, не серчай. Сегодня можно и пропустить по стопочке, потому что революционный праздник.
– Знаю я ваши праздники, вам, мужикам, лишь бы повод найти.
Никто не собирался уступать.
– Циц, женщина! Кто хозяин в доме? Не тебе мне указывать! Не рассчитывай, я по одной половице, да ещё по твоей женской указке ходить не планирую. – Похоже, рюмка уже была по счёту третья, если не четвертая.
– Планирую… Начитался в своих газетах, только зря деньги на них переводишь.
– А самокрутки из махорки, прикажешь,
