заживших отметин, уходивших глубже в пах.
– Эти тоже на тренировке получил? – смотрела угрюмо. – Рассказывай откуда, – потребовала, – и не пытайся обмануть.
Его взгляд замер на мне, я видела, как он борется сам с собой, пытаясь произнести это.
– От подарка, что сестры дали тебе, – ответил с неохотой, стыдливо опустив глаза, словно был виноват.
Села на край кровати, не зная, что сказать. Конечно, то, как бесцеремонно сестра полезла тогда к нему в штаны, шокировало меня. Но, чужая страна – чужие порядки. Думала, может, бесстыдство в Уотерленде выведено на какой-то новый, не досягаемый для моего ума уровень, по крайней мере, внутри семьи.
– Они спали с тобой? Обе? – спросила прямо – молчаливый кивок. – И тебе это нравилось? – что, если зря я на сестер грешу? Может, все было обоюдно? Кто знает здешние постельные традиции, – а сама замерла: вдруг услышу то, что заденет.
– Нравилось? – непонимание на грани с обидой. – Когда они брали меня вдвоем? Истязали и при этом ухмылялись, изучая, на каком именно моменте я сломаюсь от боли и буду умолять их прекратить, обещая сделать что угодно? Возможно, ты осудишь меня, но я делал. Все, что они говорили. Каждую ночь ублажал чужую плоть, пока меня душили бедрами и пользовали так, словно за мужчину не считали.
– Хватит, Итан. Я поняла, – ногти сквозь сорочку впились в колени.
– На эльфах все быстро заживает. Иначе на другой день ты бы сама все увидела. Это было мерзко и унизительно, – повисло молчание. Итан сполз с кровати на корточки и склонил голову у моих ног. – Теперь вы знаете обо мне гораздо больше, чем, наверное, хотели бы. Простите, госпожа, я должен был рассказать, что не был чист, когда вы подписывали договор. Вы имеете право вернуть меня обратно как бракованный товар. Или продать кому-то еще, – совсем глухо.
«Отдать обратно и обречь на долгие годы такой жизни?». Спустилась на пол рядом с ним, чтобы заглянуть в глаза. Вид отрешенный, словно уже сам приговорил себя. Обхватила опущенное лицо руками, пытаясь поймать его взгляд:
– С чего это вдруг я снова стала госпожой? Разве я похожа на них?
– Нет, – ответил несмело, а сам невольно к руке льнет.
– Как же я отдам тебя – такого – этим ненормальным? И чужого бы не отдала, а ты ведь родной для меня. Мы же семья теперь.
Говорила и наблюдала, как его лицо меняется, наполняясь благодарностью, облегчением, а губы уткнулись мне в ладонь. Встала и потянула его за собой, достала бархатный мешочек, открыла створку окна, приняв на себя поток свежего воздуха, и со всего маха отправила мерзкие железки под колеса проезжающему экипажу. Обняла мужа.
– Забыть такое вряд ли получится. Но попробуй оставить в прошлом. Все мы что-то оставляем позади, часто плохое, чтобы двигаться дальше, – прислонилась к груди и почувствовала, как руки Итана робко прижали меня к себе, а нос уткнулся в мою лохматую макушку.
И так сейчас захотелось по-настоящему стать его женой – любящей, заботливой, дающей то, чего все это время он
