ли он Ярославу, когда до другой губами тянулся?
Свят уж было развернулся на носках, чтоб в избу воротиться, как топот копыт да громкий крик заставил его замереть:
– Открывай! Именем Тура Каменного!
И охотник, позабыв об опасности, кинулся в избу Агафьи.
Ни кафтан, ни тулуп скидывать не стал. Положил только перед испуганной бабой на стол алтыны да запросился:
– Дай кобылу, да из города выведи. Алтынов не пожалею!
А сам вбежал к спящей Заринке.
С тех пор, как Чародейка вернулась с капища, солнце оборотилось в луну. И вновь стало солнцем. За окном брезжил рассвет, оттого и тени, что дрожали в углу горницы, желали скорее раствориться, исчезнуть. Да только нельзя им было приказа ослушаться.
И, прежде чем отпустить, Колдунья пытала:
– Сладка ли кровь той, что откликнулась на зов?
Тени колыхались, шепча госпоже ответную дань:
– Сладка, вкусна…
– Хватило ль?
Тени дрожали. Они, поднятые из Лесов Симаргла, были всегда голодны, оттого и страшились:
– Еще бы… еще б немного…
Жадные голоса становились крепче, врываясь в сознание Чародейки, отчего голова ее, доселе не ведавшая людской боли, начинала гудеть. А это раздражало. И она отпустила заблудшие души на волю – на время.
Сама же вновь склонилась над картой.
Огоньки – желтые, красные и зеленые – загорались и гасли. И тех, что гасли, было в разы больше. Все верно: заемная жизнь ее, как и сила колдовская, требовала откупа. Крови животворящей. И где взять ее столько, чтоб погасить голод? Правильно, нигде. Потому как жизнь тех, кто ходит по Земле Лесной, выкупит ее ненадолго. И лишь ворожеи с ворожебниками способны дать больше…
Хозяйка покоев шумно втянула воздух. Еще немного, и она, подобно сосуду, наполнится мощью, и уж тогда ее планы свершатся.
Когда-то она хотела стать вровень с богами.
Колдунья засмеялась своему скудоумию. И смех этот был сладок.
Вровень? Глупая! Ей это больше ни к чему.
Потому как, наполнившись силой ворожебной, она закроет этот мир от богов. Станет править Землею Лесной, раскинувшейся меж Копей Соляных да Южного Моря. А выпив силу слышащих до дна, станет единственной, кто среди живых несет в себе зерно божественное. Тогда-то и сама Степь, и Море Северного Ветра покорятся ей. И, верно, Князь Соляной, Велерад Великий, наделенный ворожбою древней, склонит пред нею не только голову, но и колени. И помехи быть не может…
Она закрыла глаза и томно улыбнулась.
За сомкнутыми веками было хорошо, умиротворенно. Только вот свет…
Яркий, золотистый, он пробивался сквозь веки, нарушая покой Колдуньи. Откуда?
Та раскрыла глаза и ощутила, как по спине пробежал холод.
Там, на карте, среди сотен разноколерных
