рождественский венок. Хозяин не снял его, впрочем, это добавляло некоторой праздничности жилищу.
Чуть в стороне от основного здания, стесняясь прохожих, на небольшом клочке территории ютилась невнятная обшарпанная постройка, напоминавшая лодочный сарай.
Я перевела взгляд на Сьюзан и, не сводя глаз с ее грустного лица, обошла машину и взяла ее за руку.
– Ты готова?
– К-кажется… – сказала она с запинкой, и, нерешительно посмотрев на меня, медленно отвернулась от дороги.
Я по обыкновению поставила автомобиль на сигнализацию и пошла вперед, однако Сьюзан даже не двинулась с места, безмолвно уставившись на дом. Она смотрела на него сосредоточенно, будто пытаясь узнать, но у нее не получалось. Но дом все же был ей знаком. Более того, он был ей родным, и его стены хранили память о днях, когда он был кому-то нужен.
Быть нужным – самое неистовое желание любого живого существа. У людей оно возникает, потому что мы способны мыслить, у животных включается на уровне инстинктов, наверное… Разве может что-то неживое вызывать такие же ассоциации? Обветшалый, брошенный дом напротив был настолько жалок и одинок, что буквально кричал об этом, и у меня сжалось сердце.
Даже если нас бросают, рядом все равно кто-то остается. Эти люди могут быть знакомыми, или совершенно чужими – но они есть, и так или иначе ты с ними взаимодействуешь. В этом и счастье, и проклятие современного мира: ты никогда не остаешься один. Но в момент, когда рушатся мосты, соединявшие души, нам не до этого. Мы самостоятельно отрезаем себя от внешнего мира, не подпуская его к себе, машинально отвергая помощь, при этом неоднократно прося о сочувствии и поддержке. И правда в том, что со стороны в такие моменты мы выглядим, как этот самый дом…
– Ну, – я подождала, пока она посмотрит на меня, – пойдем?
– Мне кажется, я не смогу, – она вымученно улыбнулась и потупилась в землю.
– Я с тобой. Все хорошо! – я попыталась приободрить ее, хотя знала, что сейчас мои слова ни на что не способны. – Ты уже бывала здесь… с тех пор?
– Всего раз… Это было очень давно. И, если честно, я боюсь оказаться там снова…
– Ну что ты, я же рядом! – я приобняла ее за плечи, чтобы показать, что она не одна.
Порой мне нравилось возвращаться к своим детским воспоминаниям, до встречи с моей семьей. Как ни странно, я сохранила много деталей, и, когда рассказывала ребятам о них, все удивлялись, как мне удавалось столько помнить. Какое-то время для меня это было сродни ритуалу: не проходило и дня, чтобы я не подумала о маме и папе. Сначала это приносило грусть, но со временем печаль сменилась теплым радостным чувством. Воспоминания не могли сделать мне плохо: они просто… были. Мое детство получилось необычным, я была даже благодарна этому. Но Сьюзан… Возвращение в прошлое было для нее гораздо мучительнее, чем для меня.
Бывает, в жизни необходимо
