Равно как и никто в них не задерживался. Я стал редким исключением, проведя в этой дыре почти сутки.
– Марвин Шерфилд… – процитировала написанное моя нелюбезная собеседница и снова посмотрела на меня. – Позавчера Вы выглядели по-другому, – она сняла очки, снова надела их, и снова сняла. – У Вас… – она очертила в воздухе круг над головой и подперла рукой подбородок.
– Спасибо, я покрасился, – я изобразил на лице вымученную улыбку.
Сидящий в углу мужчина, полностью скрытый за газетой, над которой торчала лишь его шляпа, сдержанно рассмеялся. Хоть кто-то оценил мой сарказм. И вдруг меня словно молнией пронзило.
– Простите, что Вы сказали?
– Ваша седина… Экстравагантно! У Вас необычный взгляд на этот мир, мистер Шерфилд…
– Нет-нет… Хотя ладно, – я усмехнулся.
Должно быть, показалось.
– Сколько с меня?
Женщина покрутила в руках карандаш и вдруг вцепилась в него зубами. Какая там акула…Пиранья! Упитанная такая.
– Сорок, – сухо бросила она и, черкнув что-то в тетради, захлопнула ее.
– Сколько? – я вскрикнул.
– Вы занимали комнату двое суток. Наш хостел находится…
– Да это не комната даже!
– Мистер Шерфилд… – в ее тоне послышалась угроза.
– Как двое суток? – перебил ее я. – Вы что-то путаете.
Дамочка недовольно посмотрела на меня и, опершись на кулаки, поднялась со стула и, взяв с тумбочки за спиной небольшой настольный календарь, резко сунула его мне в лицо:
– Вы умеете считать, мистер Шерфилд?
Пока я немигающим взором изучал календарь, она вновь раскрыла свою тетрадь и ткнула пальцем в строку с моим именем:
– Двадцать первое число… Сегодня – утро двадцать третьего… У Вас остались вопросы?
– Остались! – вспылил я и бросил деньги на стойку. – Всего доброго!
Как только я оказался на улице, начался страшный ливень, и я поспешил спрятаться в круглосуточном магазинчике на местной заправке. Продавец даже не отвлекся на меня, когда я зашел внутрь. Игра была для него куда интересней, чем вероятность быть обворованным. Я прошел между высоких стеллажей к стене, на которой висели всевозможные китайские поделки. Именно там мне на глаза попался мой обожаемый плащ. Перекинув его через руку, я направился к холодильнику, когда колокольчик звякнул. Я не обратил бы внимания на посетителя, если бы поверх стеллажа не увидел знакомую черную шляпу. Я взял две банки содовой и пачку овсяного печенья и направился в сторону незнакомца. Видимо, он не хотел сталкиваться со мной лицом к лицу, поскольку, как только я повернул за стеллаж, он быстрыми шагами направился в сторону туалета. Что ж, всякое бывает – я тоже был не в восторге от санузла в хостеле. Бьюсь об заклад, здесь он был чище.
Расплатившись, я на месте же надел плащ. За время, пока я возился с упаковкой, да и с самой обновкой, шляпа так и не вернулась.
