в рядах «фашистских» войск. А ведь без этого не могло быть настоящего сражения. Тянули жребий. Счастливчики прыгали от радости; обреченные на позор и разгром обиженно шмыгали красными носами. Конечно, по ходу игры им приходилось быть никудышными вояками, и при первой возможности они бежали без оглядки, побросав сосновые сабли.
В выходной день «армия» становилась на лыжи, которые были изготовлены из дубовых обрезков от старых бочек. Сражения разыгрывались на обрывистых берегах Волги, и волей-неволей приходилось учиться кататься с крутых гор.
А весной у нас появилась другая забава. Мы словно по мановению волшебной палочки превратились в снайперов. Правда, вместо ружей и пистолетов у нас были камни, а мишенью стал старый эмалированный таз без дна, валявшийся в луже. Чемпионом считался тот, кто попадал в него наибольшее число раз. Судьи из старшеклассников следили за строгим соблюдением правил соревнования.
Тогда же я получил первые навыки и в боксе.
В 1942 году я учился в третьем классе «А». Постоянным соперником у меня был неисправимый двоечник и забияка Лева Зильберг – большой мастер на разные подвохи. Нередко случалось, что мы имели одинаковое число попаданий в «стрельбе» в таз. Тогда пальму первенства судьи отдавали победителю рыцарского поединка, иначе говоря, драки, которая всегда вызывала повышенный интерес зрителей. Арена возникала тут же, у лужи. Мы подолгу не уступали друг другу, изрядно вывалявшись в грязи и несколько раз приняв холодный душ, становясь похожими на мокрых куриц. Приятно вспомнить, что в конечном счете чаще побеждал я. Правда, это не спасало меня дома от справедливого выговора за синяки и порванные штаны.
Именно в те годы у нас в школе показывали довоенный фильм «Боксеры». Наши мальчишеские симпатии были целиком на стороне героя фильма Кирилла Кочеванова – скромного, трудолюбивого спортсмена. Я разделял это увлечение и старательно принялся разыскивать одноименный роман ленинградского писателя Петра Капицы, по мотивам которого был создан этот фильм. У меня затаилось желание, прочитав книжку, кое-чему научиться у героев романа. Мне уже грезились подвиги и препятствия, которые предстоит преодолевать в трудной и настойчивой борьбе на ринге…
В то время приобщал меня к спорту и мой дядя Борис Григорьевич, который тогда работал на металлургическом комбинате. Ему было двадцать шесть лет. Я всегда любовался его стройным, сильным телом. Стараясь не пропускать момента, когда дядя Борис возвращался с работы, я наблюдал, как он выходил во двор и начинал заниматься со штангой. Надо сказать, что штанга имела довольно странный вид. Это были самые обыкновенные колеса от вагонетки. А как он легко выжимал их! Заметив меня, дядя улыбался:
– Может, попробуешь?
Я тяжело вздыхал.
– Ладно, выточу тебе гантель. Будешь выжимать.
Я не знал, что такое гантель, но был уверен: дядя плохое не придумает – недаром он слыл мастером на все руки. Он все время что-нибудь мастерил. Так, во дворе,
