этими словами он подбоченился, как будто сообщил потрясающую новость.
Имоджен уже не в первый раз задумалась над тем, что её мама нашла в этом Марке.
– Я тебе с самого начала это говорила, – повторила она.
Но Марк сделал вид, будто не услышал, и уставился на далёкие горы. Вечерело, горные вершины превратились в бледные очертания, а под ними тёмной тенью лежал лес.
– Полагаю, мы не должны медлить, – торжественно объявил Марк.
Имоджен так разозлилась, что едва удержалась, чтобы не пнуть ногой статую.
– Знаю, – сказала она. – Выходим завтра утром. Миро готовит снаряжение и припасы.
– Миро? – Марк сдвинул брови.
– Мой друг! – рявкнула Имоджен. – Король Ярославии, помнишь? Он пойдёт с нами спасать Мари.
Имоджен и Марку было позволено переночевать в особняке Подхализля, к чему главный советник отнёсся без особого восторга, но Миро как-никак был король, поэтому пришлось согласиться. Имоджен отвели комнату рядом с покоями Миро, Марк спал в каморке внизу.
Свеча озаряла пространство вокруг кровати Имоджен, но её свет не достигал потолка. В высоту комната была больше, чем в ширину, поэтому Имоджен чувствовала себя замурованной, как будто её положили спать в роскошную могилу.
Имоджен поставила звёздные часы под кровать, предварительно убедившись, что ящик крепко заперт, и только потом уже переоделась в огромную ночную рубашку, одолженную у служанки Подхализля.
Снаружи доносились голоса – мужской крик, женский смех, грохот захлопнутой двери. Было непривычно слышать людские голоса в ночной Ярославии. Имоджен слишком живо помнила зловещую мёртвую тишину и жуткие вопли скретов…
Она задула свечу и уронила голову на подушку. Ей нужно было как следует выспаться перед походом… За горы… В этих словах было что-то сказочное. Имоджен задумалась, где сейчас спит её сестра.
Что-то зашевелилось за пологом.
– Кто здесь? – сказала Имоджен, приподнимая голову. – Почему вы прячетесь? – Полог с кистями приподнялся, и девочка затаила дыхание. – Не может быть, – прошептала она. – Я давно избавилась от моих тревожек!
Но они снова были тут, вопреки здравому смыслу. И вот опять появилась тревожка, высотой с садового гнома, с телом, как большая картофелина, и бледными тощими ручками-ножками.
«Тебе никогда от нас не избавиться, – зашипела тревожка. – Мы всегда рядом, всегда прячемся в тени и становимся больше от каждого твоего страха».
– Я ничего не боюсь, – прошептала Имоджен.
Но ещё до того, как эти слова слетели с её губ, она поняла, что это неправда.
Тревожка придвинулась ближе, и в груди Имоджен всё сжалось, её дыхание сделалось частым и хриплым.
– Ты не настоящая, – всхлипнула она. – Тебя нет!
Имоджен никогда никому не рассказывала про своих тревожек, даже психотерапевту, или маме, или Мари.
«Тебе должно быть стыдно, – оскалилась тревожка. – Что ты натворила?
