корчился совсем не тот Дерек, что так высокомерно покинул комнату всего два часа назад. Желудочная пытка сломила его гордость.
– Пепсин?
– Да… – выдавил он. – У меня жуткое несварение.
Пелена сна окончательно развеялась, и Фредди кинулся на помощь другу – тот самый случай, когда последний из Руков оказывается совершенно незаменим.
Кто, как не он вскочил с кресла и усадил туда Дерека; это он слетал в ночную аптеку за углом и вернулся с магическим зельем, исцеляющим с гарантией даже страуса, переевшего десятипенсовых гвоздей; наконец, не кто иной, как он, смешал с водой и подал лекарство.
Старания его были вознаграждены. Вскоре мучительная боль утихла, и несчастный стал приходить в себя.
Можно было бы даже сказать, что вновь стал самим собой, если бы не столь чуждое его натуре кроткое, покаянное настроение, овладевшее им на одре болезни. Фредди еще не видел друга таким смиренным, похожим на выздоравливающего ребенка. Совместные усилия москательщиков и аптекаря сотворили настоящее чудо.
Званые обеды в Сити не так уж редко приводят к временному смягчению нравов. Если хотите застать дельца из какой-нибудь Благочестивой компании в ангельском настроении, ступайте к нему наутро после банкета, и он отдаст вам свои часы и цепочку в придачу.
– Фредди… – заговорил Дерек.
Друзья сидели у догорающего камина. Часы на каминной полке, где прежде стояла фотография Джилл, показывали десять минут третьего. Голос у Дерека был тих и мягок. Кто знает, возможно, врачи все-таки правы, и в два часа ночи самомнение покидает нас, уступая место раскаянию и добрым намерениям.
– Фредди… Так что же говорят о… ну, ты знаешь.
Фредди медлил. Заводить разговор сызнова было страшновато.
– Да я и сам догадываюсь, – продолжал Дерек. – Говорят, что я поступил низко.
– Ну…
– Они совершенно правы, Фредди. Так оно и есть.
– Да нет, знаешь ли, я бы так не сказал. Виноваты всегда обе стороны, и все такое…
– Нет, я один! – Дерек не отрывал глаз от огня. Его сотрапезники по всему Лондону, должно быть, так же точно маялись без сна, со смирением и скорбью оглядываясь на свое черное прошлое. – Это правда, Фредди, что она уехала в Америку?
– Сказала мне, что уезжает.
– Какого же я свалял дурака! – Дерек упер подбородок в ладони, вздыхая, будто дряхлый старик, и глядя на тлеющие угли. В тишине тикали часы, слабо потрескивал огонек в камине. – Как бы мне хотелось поехать следом и разыскать ее…
– Почему бы и нет?
– Ну как я поеду? Выборы могут назначить в любой момент, мне нельзя…
Фредди ракетой взвился из кресла, и от внезапности его прыжка боль ввинтилась в мозг Дерека раскаленным штопором.
– Что за черт! – раздраженно прошипел он. Такое трудно вынести даже самой кроткой жертве званого обеда в Сити.
– У меня идея, старина!
– Все
