на хищницу, а потом вдруг попытался схватить её за усы. Его реакция, конечно же, оказалась медленнее реакции зверя, и маленькие пальчики поймали пустоту. Но ребёнок не сконфузился. Он звонко рассмеялся, замахал ручкой и что-то залепетал.
– Ишь, какой шустрый! – удивилась Петтева. – А какой голос! Журчит, словно ручеёк. Интересно, ты мальчик или девочка? Кажется, девочка, то есть, богиня. Ладно, после разберёмся. Отдохнём немного и пойдём домой.
Солнце, поднявшись над горами, стало припекать. Пантера подошла к ручью, напилась воды и ушла в небольшую тёмную расщелину.
– Да, как же это я совсем забыла! Вот глупая! – прервав умилённое созерцание, сказала Петтева. Достав из котомки свёрток, развернула листья и поднесла к лицу ребёнка ароматно пахнущую жареную тушку. – Вот это тебе должно понравиться. Хрустящая корочка, внутри упревшие корни пом-пом. Очень вкусно!
Малыш скривился и отвернулся, а Петтева пробормотала с удивлением:
– Нет? Зайчик тебе не понравился? Может статься, что и от птицы и рыбы ты тоже будешь воротить нос? Плохо. А если, к тому же, тебе не понравятся и листья кадмеи? Что тогда делать? Придётся искать пищу богов. Прежде, конечно, подождём, пока из твоей хижины выветрится дым. Пойдём, малыш, в тень. Придётся посидеть, подремать. Домой, похоже, вернёмся только вечером.
Она окинула взглядом закопчённую громадную хижину богов и вздохнула.
*
Маленькая белокурая девочка, одетая по-летнему в короткое платьице из шкурок зайцев и подпоясанная верёвкой из жил, решила показать маме, какой она стала сильной и проворной.
– Смотри, мама! – сказала она и вихрем пронеслась по пещере. У входа, ослеплённая яркими лучами света, девочка споткнулась и упала, подняв облако пыли.
– Не ной! – строго сказала Петтева.
– Я не ною, – морщась от жгучей боли, ответила малышка, прижимая поцарапанные ладошки к кровоточащим ранам на коленках.
– Никогда не ной, – продолжая измельчать рубилом коренья, сказала пожилая женщина. – Ты не должна раскисать. Сохраняй спокойствие, ничего и никого не бойся, не ной, и тогда жить будет легче… Сильно ударилась?
– Нет, мама. Уже не больно.
– Подойди, я посмотрю, – оторвавшись от работы, сказала Петтева.
Девочка подошла к столу, стряхивая пыль с платьица и коленок, и сказала:
– Вот, мама. Уже не больно и ранок уже нет. Всё зажило.
На её ладошках и коленках не было ни синяков, ни ссадин.
– А были ранки? – с трудом скрывая удивление, спросила Петтева.
– Да, были. Уже всё зажило.
– Ну… я тоже так могла, когда была молодой.
– А я недавно вот чему научилась. Давай играть вместе, – сказала малышка и стала смотреть, не моргая и широко улыбаясь, на большой гранитный валун-куб, стоявший в углу пещеры, на котором Петтева обычно разделывала добытую на охоте пищу.
Валун
