пацанчик? Попроси Настю поменяться, будешь с ним семейно жить.
Рыжая обиделась, покраснела от злости пятнами и, когда выключилась камера, схватила Алекса за грудки:
– Ты, урод! В другом месте свои нужды будешь справлять, ясно?!
Окружающие дружно ржали. Алекс растерянно озирался. Откуда было ему знать, что в этом необычном мире эякуляция – это отдельный эпизод, а значит – дополнительные деньги. А эрекцию – берегут, потому что каждая новая сцена – доплата.
Изнасилование на камеру
После двух-трех месяцев «работы» почти никто не может кончить больше раза в день. А вот такие, как сейчас, с Алексом, «казусы» случаются, только если между фигурантами – так редко, но бывает в этом циничном мирке – возникают настоящие чувства.
– …Это надо на камеру делать. За это – бонус, – сквозь смех, объяснила помреж.
– А что раньше не сказали? – с досадой буркнул Алекс.
– Ну, кто же знал, что ты – такой дикий? Что, ни разу не снимался?
После получасового перерыва в «студии» появился Алексей Матвеевич. Любопытных выставили за дверь. Зато появилось новое лицо – рослая смуглокожая женщина, первую половину дня снимавшаяся на другой «площадке». На ее теле был пристегнут прочный ремень. На ремне был огромный искусственный член, прикрепленный таким образом, чтобы давить на клитор.
– Кларка, только осторожней! Если он будет неработоспособен, я вычту из твоей зарплаты. Слышишь?
Кларка равнодушно кивнула. Размер у ее искусственного члена – соседка по квартире не обманывала! – действительно был пугающий. И, когда помреж принесла и протянула Алексу металлические наручники, тот струсил:
– А это еще зачем? Я это…. Не надо!
– Что значит «не надо»? Ты здесь ломаться собираешься? – жестко сказал Алексей Матвеевич. – У нас здесь няньки не положены. «Нет» – так «нет». Заплатишь неустойку по контракту – 10 тысяч, 3 тысячи – ночлег, и – до свидания! Здесь тебе не бордель и не гостиница, чтобы потрахаться, переночевать и свалить. И договор тебя не силой заставляли подписать. Двадцать секунд тебе на размышления!
Краска бросилась Алексу в лицо. Но отступать было некуда, и он протянул руки под металлические кольца.
Справедливости ради надо признать, что Кларка над ним не слишком измывалась. Сценарий никакой не сочиняли. Сюжет этого действа существует уже, наверно, много сотен лет. Алекса пристегнули наручниками к огромной деревянной балке. Стоять было удобно, если не принимать во внимание страха, который неприятной мелкой дрожью тряс колени парня.
– Отлично! Очень хорошо! – профессиональным взглядом оценив мизансцену, беззлобно радовался режиссер. – Кларка, заходи спереди, приподними его подбородок и с угрозой говори: «Что, доигрался, сука?» А ты, – режиссер обернулся к одному из операторов, – Возьмешь в этот момент крупно его глаза.
– Не надо «доигрался», как ты будешь потом это на английский и немецкий
