* *По случаю признания царицей Мариной Юрьевной в тушинском самозванце своего мужа истинного царя Димитрия князь-гетман Роман Рожинский распорядился устроить пир для своих приближенных, а также для свиты царицы и царя Димитрия.
На следующий день была задумана тайная помолвка вновь соединенной царственной пары. В Тушино, словно дятлы в весеннем лесу, застучали плотницкие топоры, завыли острозубые пилы, вгрызаясь в бревна. Весь лагерь вновь пришел в движение, начал строиться, обрастать новыми избами, среди которых особенно выделялся будущий дворец царя Димитрия.
Строить решили по старорусскому обычаю. Первый этаж – из камня с прорезанными в нем небольшими оконцами-бойницами. На второй этаж поставили деревянный сруб, который увенчали небольшим куполом. С боков начали пристраивать женскую половину, где будет размещаться царица и ее двор. С храмом будущие хоромы соединили крытым бревенчатым переходом, в котором также прорезали пилами узкие бойницы. Строители и плотники засновали по всему Тушино. К воротам потянулись телеги с камнем для постройки единственной пока в усадьбе царя каменной белой башни.
Князь-гетман столкнулся с Заруцким прямо в дверях.
– Что, атаман, доволен ты? – прохрипел Роман Рожинский. – Казакам твоим жалованье все выдали.
Заруцкий скривился:
– Выдали, да не все. Не хватает, князь-гетман.
Рожинский понимающе кивнул и развел руками:
– Что было, дали. Царек наш всей шляхте да наемникам задолжал.
Заруцкий облокотился на крыльцо и сдвинул шапку.
– Коли задолжал, чего пир на весь мир устраиваете?
Рожинский неуклюже пожал плечами.
– Без пира никак, – буркнул он. – Да и царицу нашу нужно с самозванцем повенчать тайно, чтобы никто не знал.
– Капеллан латинский будет? – неожиданно прямо спросил Заруцкий.
Рожинский молча кивнул:
– Сам знаешь. Католичкой она осталась. Не по сердцу ей вера ваша.
Заруцкий злобно пнул ногой деревянную балясину в крыльце.
– Казаки недовольны будут, да и остальные московиты. Царица русская, как и царь, должны быть православными и всему народу показывать себя защитниками веры.
Заруцкий недовольно отвернулся и засопел переломанным носом.
– Так потому и тайно, – поспешил успокоить его князь-гетман. – Время решит, какая вера для нее сподручней окажется.
Князь-гетман подошел к Заруцкому и положил ладонь ему на плечо:
– Видел царицу-то нашу Марину Юрьевну?
Заруцкий замотал головой.
– Не видел, – задумчиво ответил атаман. – Не видел с тех пор, как первого самозванца за сапоги на крыльцо у дворца стащили.
Рожинский поморщился и перекрестился.
– Неприятное зрелище, верю, – добавил он, поднимая черные глаза к небу. Упаси Бог от такой смерти.
За дверями раздавались крики и пьяные вопли. Заруцкий указал глазами на почерневшие от времени доски двери.
