ласковые и поклоны низкие, других за обиды топит.
Данила сконфузился, испытав от происходящего сюра то же самое чувство, которое переполняло его в первые минуты встречи.
– Это он себя с рекой сравнил? Или как это понимать? Ладно, думаю, что мы уже почти дошли. – Внутренний голос снова начал звучать с некоторой тревожностью, возможно даже дрожью. Даня обернулся назад, речки уже не было видно, лишь один сплошной лес, хотя прошли они не так уж и много. – Ну, если что-то вдруг пойдет не так, то лодку я знаю как найти, и, теперь, его же стараниями, смогу уплыть отсюда в любой момент самостоятельно. – Он начал внимательно разглядывать все вокруг в надежде увидеть хоть какие-нибудь метки, определенные маркеры и ориентиры, чтобы запомнить тропку по которой они идут. Какую-нибудь ленточку обвязанную вокруг ветки, зарубку на стволе, но ничего выбивающегося из общей картины леса не цеплялось его глазу, поэтому он достал телефон и открыл компас. – Угум, от берега реки на северо-восток, около тридцати градусов, значит обратно мне нужно будет идти где-то на двести десять градусов, юго-запад. Разберусь. Надеюсь, что до этого не дойдет. Странный чувак. Интересно, почему он так среагировал, когда я попытался разузнать о причине его ухода в леса. Бля, это сравнение себя с рекой. Безумие. Главное, чтобы он не с психдиспансера слинял сюда.
Михаил резко остановился и выставил руку назад, чтобы поймать Даню.
– Смотри. – Он дернул бровями, и выпучил глаза, как будто указывая ими в сторону, в которую нужно смотреть.
– Куда?
– Вон. – Он указал рукой в землю.
– Не вижу.
– Да уж блять. Ты че. Змея же, вон, в паре метрах ползет. Они сейчас как раз начинать должны места для зимовки выискивать. Змеиный день же скоро.
Даня, пребывая в замешательстве, пытался сообразить, что ответить на это, и в принципе понять, почему нельзя обойти ее аккуратно стороной.
– Ядовитая?
– Гадюка же, ты не видишь перехвата между толстым тельцем и широкой копьевидной головой?
– Я ее вообще не вижу. Что делать-то предлагаешь?
– Подожди. – Михаил закрыл глаза и начал нашептывать. – По реке Смородине я хожу, мимо дуба прохожу, на том дубу висит кровать, а в ней змеина мать. Унимай своих подруг, подводных, подколодных, лесовых, межевых, домовых, гноевых, злых-злых-злых. Прочь змеюку отвлекаю, словом чудным зарекаю. Просыпайся власть моя. Уходи змея лихая прочь-прочь-прочь, а не то Михаил за тобой прибудет в ночь.
Даниил увидел ползущую в их сторону змею, длиной немногим больше полуметра. Большая плоская голова треугольной формы имела три крупных щитка аккурат между глаз, которые, как показалось Дане, чудовищно злобно смотрели куда-то в пустоту своими вертикальными зрачками из под сильно выраженных надглазничных щитков, кажущихся нахмуренными бровями. Слегка будто бы пухловатое к середине туловище гадюки было желтовато-коричневого цвета с четким контрастным зигзагообразным рисунком, идущим вдоль хребта, с окрашенным в желтый кончиком хвоста.
