Христофора не было обезображено эмоциями. Он мирно спал. Я резко поднял ведро и окотил его ледяной водой.
– Подъём, собака! Пора служить! – заорал я на всю гостиницу, когда обливал его водой.
Христофор подскочил на кровати с громким визгом. Я громко рассмеялся. Мне показалось, что мы перебудили всех постояльцев своими криками.
– Даю тебе время на сборы, пока горит свечка, – сказал я и поставил на стол ту свечку, которой пользовались хитрые проститутки. Свечка рассчитана на 10 минут. – Время пошло! – я зажег фитиль.
Христофор смотрел по сторонам и не понимал, что происходит. Он сидел, облитый холодной водой, и был крайне напуган. По нему было видно, что так с ним раньше не поступали. Смерив его надменным взглядом, я удалился. Вернув ведро горничной, собрав сумку, я снова обратился к той с просьбой собрать нам завтрак и обед в дорогу. Она тут же удалилась на кухню, а я вернулся к Христофору. Тот бегал по комнате с мокрой головой и пытался собраться в дорогу. Я видел судорожный ход его мыслей. Удобно расположившись в кресле, я наблюдал за ним. У него все валилось из рук. Какой же растяпа.
Свечка давно уже погасла, а Христофор всё никак не мог собраться. Я отпускал унизительные гневные реплики в его адрес, отчего он терялся ещё больше. По итогу еле как собравшись, он выдал:
– Зачем так жестоко? Для чего это всё? – вид его был несчастный.
– Ты думаешь я с тобой нянчиться буду? Мне, может, ещё зад за тобой подтирать? – усмехнулся я.
– Было бы не плохо, – пробубнил он себе под нос, думая, что я его не слышу.
Я подскочил к несносному юнцу и схватил его за рубашку, дернув к себе. Христофор сильно испугался, запоздало поняв, что и кому он сказал.
– Простите, мой герой, я хотел сказать другое, – начал он было растерянно оправдываться.
– Следи за своим языком, сученыш, а то ненароком потеряешь его, – прошипел я ему в лицо.
– Простите… – растеряно начал было он.
Я отбросил его от себя, и он упал на пол, смотря на него сверху вниз, я оценивал, какой большой объём работы мне предстоит.
– Через пять минут жду тебя в конюшне. Не успеешь – пеняй на себя, – бросил я и ушёл.
Я снова зашёл в свой номер, там меня ждала горничная с упакованным в дорогу обедом и завтраком. Забрав свертки, я положил их в свою кожаную сумку и, перекинув её через плечо, пошёл на конюшню. Сумка удобно прилегала к бедру и почти не мешала как при верховой езде, так и при пешей прогулке. Сама сумка была небольшая, но вместительная.
Найти Ахерона в большой конюшне мне не составило труда. Он стоял в самом лучшем стойле, которое только могли нам предложить, и дремал. Даже для демона утро было слишком раннее.
– Эй, друг мой, проснись, – тихо проговорил я, гладя Ахерона по его огромной морде.
Конь недовольно фыркнул.
– Пора идти. Нас с тобой ждут дела, и веселье, – всё так же тихо говорил я.
Ахерон
