align="center">4
– Ну и дура же ты, Ксюха! – качает головой Аня, разливая белое вино по бокалам.
– Спасибо за поддержку. – Нож противно скрипит по доске, соскользнув с куска сыра, который я нарезаю. – Это именно то, что мне нужно сейчас услышать.
– А что мне нужно было сказать? Руслан тебя много месяцев за нос водил, любовницу обрюхатил, а ты и рада ему помочь, – возмущается подруга, со стуком поставив бутылку на стол.
– А как бы ты поступила, Ань? – оборачиваюсь и смотрю подруге в глаза. Она лишь качает головой:
– Послала бы на три веселых буквы. Он бросил тебя. Ушел, понимаешь? Его проблемы больше не твои.
– Я не могу назвать случившееся проблемой.
– А как все это называть?
– Не знаю, – пожимаю плечами и возвращаюсь к нарезке сыра. – Трагедией?
– Ты слишком добрая, Ксюш. И Руслан, зная это, воспользовался.
Я молча выкладываю кубики сыра на тарелку, пересыпаю из пакета горсть орехов и ставлю рядом пиалу с медом. Нехитрая закуска занимает свое место рядом с бокалами, а я устало опускаюсь на стул и откидываюсь на спинку.
– Он был в отчаянии. Плакал, Ань.
– Ой, все они плачут, когда жареным пахнет. Сколько историй о возвращении блудных мужей, ползающих на коленях перед обманутыми женами?
– Ветров не просил меня вернуться.
– Это пока.
Я беру бокал и делаю маленький глоток. Вино терпкое, с легкой кислинкой. И сразу бьет в голову.
– Что ты имеешь в виду?
– Лишь то, что Руслан сейчас посмотрит на Ксюшу-маму и начнет вымаливать прощение, – сурово сдвигает брови Аня.
– Я просто помогу ему. Присмотрю за ребенком, пока он будет улаживать проблемы на работе.
– Пусть в декретный отпуск идет. Отцам его тоже дают.
– Ему невыгодно. Зарплата в конверте.
– Слушай, а у этой… Лиды… Родственники же у нее какие-то есть?
– Какие-то есть, – пожимаю плечами, вновь отпивая вино. – Руслан их не знает. А родители ее погибли четыре года назад в пожаре.
– Ну прям со всех сторон обложили, – с досадой цедит Аня. – А Ольга Михайловна что?
– Только услышала просьбу и бросила трубку. Я ей тоже звонила, когда домой ехала, она не отвечала.
– Странно это. Неужели родного сына в беде бросит?
Я молча уставилась в окно. Ольга Михайловна, моя пока еще свекровь, узнав об обмане Руслана, заняла мою сторону и всячески поддерживала. Правда, сначала пыталась убедить, что Ветров просто оступился и ему нужно дать время на одуматься, но я и слышать ничего не хотела. Речь ведь шла не о разовой измене, которую, возможно, я и смогла бы простить. Не знаю. Никогда не думала об этом.
Он обманывал меня десять месяцев. Врал о командировках и загруженности на работе. Классика.
И когда я, давясь слезами, проорала свекрови в лицо, что для меня ее сын умер… Она вздохнула, крепко обняла
