пора? Врач говорила, что по времени нужно кормить…
Закатываю глаза и подхожу к машинке для детского питания. Вода уже подогрета, мне остается лишь отмерить нужное количество смеси и взболтать бутылочку.
Пробую температуру смеси на запястье и, убедившись, что все в порядке, протягиваю бутылочку Ветрову:
– Покорми ребенка и спаси наши с тобой уши и нервы.
Ребенок присасывается к бутылке с таким жадным всхлипом, что я не могу сдержать улыбку. Но вовремя спохватываюсь и выхожу из зала, возвращаясь в свою комнату. Задумчиво смотрю на наушники и подключаю их к компьютеру, погрузившись в музыку.
Так проходит еще несколько часов. Судя по тому, что меня никто не отвлекал, Руслан смог совладать с голодным ребенком и все было спокойно.
Когда я заканчиваю с проектом, за окном уже начинает темнеть. Августовская жара спала, в приоткрытое окно то и дело врывается прохладный ветерок.
Выхожу из спальни и заворачиваю на кухню. Руслан сидит за столом с ноутбуком, в ухе телефонная гарнитура, он тихо разговаривает с собеседником, переключаясь между схемами и графиками.
Я достаю из холодильника кастрюлю с пловом и ставлю разогреваться. Быстро, стараясь не шуметь, нарезаю салат, делаю чай.
И уже поставив тарелки на стол, понимаю, что по привычке накрыла ужин на двоих.
В груди царапает досада. Но я стараюсь не показывать свое замешательство и сажусь напротив Руслана. Игнорирую его удивленный взгляд и начинаю есть, уткнувшись в смартфон.
Ветров прощается с собеседником, опускает крышку ноутбука и берет вилку. Молча начинает есть, но я чувствую его внимательный взгляд. От этого мне становится неуютно и я пытаюсь отвлечь его разговором:
– Тебе когда на работу?
– Завтра. Должен был в четверг, но Евгений Семенович попросил…
– Ясно. Мама так и отказывается разговаривать?
Он лишь кивает. Мы опять ужинаем в абсолютном молчании. Доев, я встаю, но еще до того, как разворачиваюсь в сторону раковины, Руслан роняет до боли привычную фразу:
– Оставь, я помою.
Киваю, ставлю посуду в мойку и иду в ванную, по пути заглянув в зал. Балконная дверь приоткрыта, в комнате довольно прохладно, я бы даже сказала, что зябко. Мысленно ругаю Руслана, закрываю балкон и заглядываю в кроватку.
Ребенок спит, одетый лишь в бодик. Укрываю его тонким одеялом и зажигаю ночник. А потом замираю, рассматривая новорожденного. Он совсем крошечный, с темным пушком волос на голове и длинными ресницами. Можно ли сказать, что он красивый? Не знаю. Для меня ничего красивого в нем нет.
Иду к выходу и в дверях сталкиваюсь с Ветровым. Он смотрит на меня обеспокоенно, даже немного испуганно.
– Здесь было холодно, я… его укрыла, – поясняю и протискиваюсь мимо бывшего. Оглянувшись, вижу, что Руслан бросился к кроватке и замер, вцепившись руками в бортики.
Хмурюсь.
Он что, думал, я причиню ребенку
