голос гостя из мягкого и певучего в мгновение ока превратился в камень.
Видимо в отличие от убийцы его стала раздражать затянувшаяся до неприличия беседа.
Убийца молчал, словно специально набивая себе цену.
– Хорошо, – внезапно произнес Шрам.
Глаза гостя удивительным образом сверкнули белизной, словно на мгновение его зрачки превратились в крохотные осколки зеркал, отразив яркие лучи солнца.
Не протянув руку и не скрепив сделку иным способом, незнакомец, молча покинул скромное пристанище молчаливого убийцы.
Шрам не задался вопросом: откуда он пришел и как нашел его, среди тысячи Отрешенных? Он просто лег спать. Завтра предстоял нелегкий день. Ответив согласием, он взял на себя особое обязательство, и не имело смысла отступать назад.
Незнакомец в испачканных сапогах не походил на шутника, и, конечно же, потребует беспрекословного выполнения заказа. Шрам знал наверняка!
… Наутро с первыми лучами солнца убийца оказался в порту. Сонные крики чаек уже давно растворились, среди громких возгласов рыбаков и горнов торговых кораблей. Здешний мир рано проснулся и уже с восходом солнца жил полной жизнью.
Скрип пружинистых досок под ногами и пыль от пузатых, стянутых веревкой тюков, никак не давали сосредоточиться, то и дело, отвлекая от роящихся в голове мыслей. Увернувшись от ничегоневидящих моряков, спешащих по своим делам, убийца, наконец-таки, оказался в Мастеровом доке.
Здесь пахло стружкой и смолой. Снующие туда-сюда плотники, словно трудяги-муравьи, облепили скелетный каркас недостроенных кораблей. Шныряя по лестницам и сходам, они создавали впечатление бесконечного, неутомимого механизма.
Кто же из них Джорни? Убийца не знал. Впервые в жизни он столкнулся с выбором жертвы. Раньше все происходило иначе: они сами находили свою судьбу, выплывая из призрачной ночной дымки как глоток спасительного воздуха.
– Эй, увалень, падай мне скобы!
– Сам возьми, не безрукий!
– А ну поторапливайтесь, бездельники!
Острый взгляд Шрама пробежался по доку. Каждый из трудяг был мастером своего дела, и каждый из них вполне мог иметь большую семью и трудился от заката до рассвета.
Случайного гостя – в этом кипящем вареве тяжелого и ответственного производства – толкнул один из носильщиков. Шрам отступил назад, оступившись, и едва удержался на ногах. Справа взвыла пила, разрывая сухое дерево. Кто-то затянул пошлую песенку, сотня хрипатых с похмелья голосов подхватили.
Убийцу замутило. Ему стало ненавистно это шумное место и обязывающий его договор, с незнакомцем в грязных сапогах.
Сплюнув себе под ноги, Шрам уже решил ретироваться и поскорее покинуть этот неугомонный муравейник, когда услышал чей-то низкий баритон.
– Подери тебя, Джорни! А ну подай мне, ящик!
Непринужденный взгляд. Победная улыбка. Убийца развернулся и направился домой. На сегодня его работы
