засеменил к выходу. Брис Турага не удостоил его прощальным взглядом, а продолжал стоять с опущенной в почтении головой. Нингаль, следуя правилу, уставилась в пол. Ей совсем не хотелось снова встречаться взглядами с правителем Мерумоской и тревожиться не пойми от чего.
В зале повисла томительная тишина. Турага как будто не дышал. Мерумоска не торопился начать разговор. Его длинное платье зашелестело по полу. Нингаль замерла.
– Пустые марионетки, – прозвучал голос властителя рядом. – Умно.
– Вы правы, Ваше Величество, – согласился Брис, не поднимая головы.
– Только ты забыл, что и такие куклы оставляют магический след! – напутствовал он, размеренно ступая от мага до отречённой и обратно. – В нашем мире нет ни единой живой плоти, даже с жизнью, вдохновленной искусственно, чтобы она не формировала внутри себя магических спаек.
– Я не забыл, Ваше Величество, – пряча улыбку, произнес Брис. – Только Вы могли уловить их. Я работал над ними долго, вкладывая все свои умения.
– Я видел их внутренним взором. Они прекрасны! Ты поистине великий маг среди белых магов. Твои близнецы полны жизни, но в их жилах едва заметна магия! Филигранная работа! Я восхищен!
– Большая честь для меня получить Вашу великодушную похвалу!
– Можете поднять голову. Вы… оба.
Нингаль выпрямилась вслед за Брисом. С облегчением она обнаружила, что правитель Мерумоска стоит к ним спиной и потирает поверхность монолита.
Отречённая огляделась. Такое безжизненное место, решила она, изучая комнату. Пустое, серое, похожее на келью человека, отказавшегося от всех благ. Несколько узких окон, сводчатый потолок, усеянные трещинами стены и пол. Распределитель магии, вероятно, прав, и они вдвоем нарушили государево уединение. Впрочем, для Нингаль это дело обычное.
– Это – не одна из твоих работ, верно? – риторически спросил Мерумоска.
– Верно. – Брис подтолкнул Нингаль вперёд. – Магия ковыляется в ней, как гоблин на балу.
– Грубо, но приживается, – добавил Мерумоска и поднял глаза на чужестранку.
Беспокойство отлегло. Глаза правителя обрели цвет, тёмно-фиолетовый, плотный, вполне сносный, с тёплым блеском.
– Дитя иной стороны, я рад встрече! – торжественно прозвучал он.
Нингаль кивнула в ответ.
– Подойди ко мне, – подозвал Мерумоска, но Нингаль смутилась, полагая, что и этот государь желает получше рассмотреть её, узнать, как ей Ладония, какие новости она принесла с собой. Её учили вести себя сдержанно при любом обстоятельстве, но нигде прежде не домогались её наружности или внутренней натуры, которыми обычно интересуются люди между собой. Обычно её зовут сделать свою работу и только. Такой своеобразный интерес – в новинку. Арнэлан, Мерумоска. Сколько ещё правителей царствует в Мире Ладони? И что? Все захотят хорошенько её изучить? Она ведь – просто тень, быть тенью – её работа. Как же должна вести себя тень в такой ситуации?
Брис
