боя. Поэтому, если угроза несущественна или… не является настоящей, ты невольно снимаешь защиту. Кстати, эта способность доступна очень немногим. Поэтому Ллир и не смог понять в чём дело.
– А почему тогда не спросить у тех же эвокатов, – Брайд нахмурился. – Ну вот ты знаешь это ведь…
– Не принято, – сухо ответила Тайлисс. – Мне многое дозволено, в том числе и языком болтать всякое, только лишь потому, что я слишком ценное орудие. Но у орудия советов мало кто спрашивать станет. А те, кто спрашивает… Да, ну их, уж лучше не надо.
В том, как стрега сказала об этом, не было ни осуждения, ни, тем более, возмущения. Просто изложение факта.
– Но ведь для достижения наибольшей эффективности нужно использовать все возможные способы? – Брайд потёр лоб. – Разве нет?
Тайлисс усмехнулась.
– Так в академиях учат, да? А не учат, что неуставное взаимодействие проводника с орудием чревато проникновением ереси в сознание? Мы ж только и ждём, когда обнаружится лазейка в разуме воина Амеронта.
– А вы ждёте? – Брайд тоже улыбнулся, хотя и понял явный посыл Тайлисс.
– Разумеется, – стрега кивнула. – Всегда будь настороже, цептор. Видишь, я уже начала давать тебе советы. Так и не заметишь, как верёвочка в моих руках окажется.
Она говорила это серьёзным тоном, без намёка на шутливость. Не найдя подходящего ответа, Брайд предпочёл скомандовать себе отступление.
К вечеру действительно достигли реки. Полноводная, спокойная в этой равнинной части, Ому, давала тут мягкий изгиб и слегка сужалась. Как раз в этом месте и был возведён крепкий мост. Берега реки прятались в высоком кустарнике. Гвинн огляделся, оценил клонящееся к закату солнце и скомандовал ночной привал. Более длительный отдых в условиях такой жары был необходим и людям и лошадям.
Вскоре тихая Ому ожила гомоном, плеском, ржанием коней. Солдаты мылись, выстирывали пропотевшую одежду, чистили лошадей. Нехитрое, но такое ценное сейчас удовольствие. Даже командор никого не распекал нынче, подхватил свои вещи, распорядился о старшинстве Кэддока и направился вверх по течению. Вероятно, хотел побыть в одиночестве и отдохнуть от надоевших подчинённых. По скверности своего характера, надо полагать.
Запылали костры, на которых гранты готовили немудрёный походный ужин – крупа, вяленое мясо. Брайд, вволю наплескавшись в реке, натянул мокрые выстиранные штаны, с удовольствием растянулся на прохладной траве рядом с таким же распластанным Кэддоком. Лежал теперь, втягивая носом сытные запахи готовящейся еды.
– Клятая жара, – ворчливо пожаловался Кэддок. – Задницу стёр до волдырей, теперь будто муравьев в штаны насыпало. Повоюешь тут.
– Точно, – согласился Брайд лениво. – А наутро опять в седло. Брр… И чего вот не придумают какого-нибудь способа…
– Подушечку шёлковую примотать, – Кэддок фыркнул. – И зад не сотрётся и хунны со смеху передохнут сами. Предложи приору.
– Сам предложи, – вяло огрызнулся
