мечтательно, перебирая пальцами мои распущенные рыжие локоны и щуря глаза.
– Спасибо за комплимент! – едко ответила я, вздрагивая от случайного прикасания пальцев к шее (словно улитка проползла по коже!).
– Они будут прекрасно смотреться… – продолжил господин Гюннар, играя с длинными прядями.
Он как будто пробовал на мне разные прически: собрал волосы вверх, потом перебросил через плечо, затем подогнул, как каре, не обращая внимания на мои попытки вырваться.
Внутри все дрожало от ужаса, а сердце отчаянно колотилось. Боги, милосердные мои боги, он обращался со мной, будто с куклой!
Наконец господин Гюннар наигрался и отпустил меня.
– Хорошо, что я наконец придумал, как раскрасить фотографию! – с довольным вздохом заметил он. Склонив набок голову, полюбовался мной, потом слегка поправил локон у самого лица и пробормотал: – Это пламя погасло бы на обычном дагерротипе… Я не собирался вас трогать, но не удержался. Ваши волосы достойны моего таланта! Рыжих у меня еще не было… Надо попробовать на черном шелке, это символично. А потом… Алый бархат или лучше кровь на белом?
Мужчина словно не замечал меня, должно быть, разглядывая мысленным взором композицию будущего шедевра.
Призвав на помощь все свое актерское мастерство, отточенное более чем десятью годами брака, я улыбнулась и кокетливо взглянула на господина Гюннара из-под ресниц.
– Я охотно буду позировать, только развяжите меня, пожалуйста… Согласитесь, так будет намного интереснее…
– Нет, вы попробуете сбежать, – непреклонно ответил он. – Вы все пытаетесь… Я сначала пробовал связывать, но все равно вырываются…
– Кто все? – спросила я, перестав изображать пустоголовую кокетку.
Фотограф легко подтвердил:
– Все модели. Пойдемте, я вам покажу! Пора познакомить вас с подружками.
Он хихикнул, заставив меня похолодеть.
Господин Гюннар тащил меня на руках, даже не подумав развязать. Он пронес меня по коридору, затем по лестнице вниз, в подвал. Отпер дверь, открывая небольшую комнатку, заставленную старой потертой мебелью. Похоже на чулан для ненужных вещей.
Не останавливаясь, господин Гюннар пронес меня через кладовку, наконец поставил на ноги и отпер еще одну дверь, замаскированную выцветшим гобеленом.
Жестом фокусника распахнул обе створки, гордо демонстрируя обещанный «сюрприз».
Яркий электрический свет на мгновение заставил меня зажмуриться. В нос ударил гнилостный душок, и я распахнула глаза.
– Боги, милосердные мои боги! – прошептала я неверяще.
Некое подобие варварски роскошной гостиной. Среди звериных шкур и ярких подушек возлежали и восседали девушки, задрапированные богатыми тканями… Помертвевшая кожа, глядящие в никуда глаза, холодная неподвижность, роскошные волосы – светлые, темные, русые и каштановые, витающий в комнате запах. По стенам развешаны фотографические
