Мясо? Мясо неплохое, спору нет. Однако остатки – они и есть остатки. Специально для нас ты их не готовил – посетителей у тебя больше не было. Десять битов за все про все, и это неслыханная щедрость.
Глаза трактирщика превратились в узенькие щелочки, лоб пошел хмурыми складками. Челюсть его напряглась, и взгляда он от меня не отвел. Впечатляюще, однако меня подобными гримасами не испугаешь.
Через мгновение он вздохнул и протянул руку.
В кошель я не полез – вручил хозяину бронзовую септу. Люди порой странно реагируют на иностранные деньги, а местной валюты, кроме полученного от Дэннила гонорара, в кошеле у меня сегодня не было.
Глаза вымогателя загорелись, и он выхватил у меня монету.
Я чувствовал, как щелкают счеты в его голове.
– Очевидно, что я не из ваших краев, и все же должен тебя предостеречь: я знаю не только цену шоколада и мяса. Сьета?
Трактирщик скрипнул зубами, однако ответил почтительным кивком.
– Сьета.
Вытащив кошель, он выудил мелочь и, поджав губы, небрежно швырнул на стол десять оловянных битов. Зачерпнул еще горсть и еще, пока шестьдесят монет не усеяли всю поверхность столешницы.
– Дисфра э коми, баша…
Трактирщик затянул горловину денежного мешочка и ушел, всем своим видом показывая, что возвращаться к нам более не намерен.
– Можно было сократить счет еще больше, – воинственно заявила Элойн. Таким голосом легко снять стружку с деревянного стола.
– Ты поняла, что он сказал?
Я уловил смысл лишь одного слова из реплики хозяина заведения. Путешествовать мне приходилось немало, однако я никогда не ставил себе цель изучить этайнианский, поскольку местные жители прекрасно владели универсальным языком торговцев.
– Приятного аппетита, поганцы, – мрачно перевела Элойн.
– Ты ведь не этайнианка, – задумчиво сказал я и, собрав монеты, опустил их в карман плаща.
– Кто тебе сказал? – усмехнулась она, окинув меня холодным оценивающим взглядом.
– Нет, ты, конечно, можешь сойти за местную, однако смуглость – еще не доказательство происхождения. Мы оба не из Этайнии, и даже не из соседних с ней стран. Я знаю, где мои корни, а ты?
Элойн одарила меня сладкой улыбкой, по сравнению с которой горячий шоколад показался бы невыносимо горьким.
Я вздохнул и, признавая поражение, поднял вверх руки.
– Отлично. Раз так – давай вернемся к нашему разговору. Меняю свою историю на твою.
– Так ты предлагаешь начать с меня? – с притворным удивлением осведомилась Элойн.
Сыграла целую пантомиму, прижав руку к груди, и я невольно перевел взгляд с ее лица на шею. Во впадинке между ключицами скопилось несколько капель дождевой воды, сияя в свете свечей подобно драгоценному камню.
– Именно так, – плутовато ухмыльнулся я.
Знакомое представление… Впрочем, на этот
