он не роптал – наоборот, казалось, повторы его вдохновляли, композитор вносил исправления прямо в партитуру.
Репетиция не прервалась, даже когда явился Василий с бритвенными принадлежностями на серебряном подносе. Слуга обвил шею Сергея Павловича белой салфеткой и молча побрил ему щеки, оставив лишь тонкие крашеные усики, потом налил себе на ладони духи «Митцуко» и натер ими шею и затылок хозяина.
Работали до вечера, затем зашли Серт с худой брюнеткой – и все отправились обедать.
В кафе «Араньо», известном месте встреч художников и писателей, пахло кофе и жареным мясом. Народу было много, но в небольшом третьем зале стоял лишь один нарядно сервированный стол. Компания сразу направилась туда. Из-за стола навстречу пришедшим поднялся веселый бородач.
– Знакомьтесь, это мадам Серт. А это Михаил Семенов, наш ангел-хранитель, – представил бородатого человека Дягилев.
– Поклонник и скромный помощник гениального Дягилева в Риме, – поклонился Семенов.
За ужином Дягилев продолжал обсуждать с Мясиным хореографию «Пульчинеллы». Стравинский сел между антрепренером и Мисей, по правую руку от нее два стула занял огромный Серт. Рядом с художником села миниатюрная женщина в белой шляпке-чалме, похожая на веселого мальчика, та самая, что гуляла с Сертом по Риму; она застенчиво улыбалась и все время курила.
– Бенито передает тебе привет, – сказал Михаил Семенов импресарио. – Он не знал, сможет ли присоединиться к нам сегодня, но до твоего отъезда обязательно хотел бы увидеться. Или, может быть, заглянешь завтра к Маргерите?
– Завтра проводим первую репетицию, пройдемся по готовым сценам, – пожал плечами Дягилев. – Никак не успею. Пожалуйста, скажи им, что я очень хотел бы увидеться, но не смогу.
С Бенито Муссолини и его любовницей, Маргеритой Сарфатти, Дягилев был знаком с 1911 года. Во время первых гастролей «Русского балета» в Риме Муссолини писал восторженные рецензии на спектакли русских в самой популярной газете Италии – «Аванти».
– Да, и еще Бенито спрашивал, хорошо ли труппа устроена здесь, но я его заверил, что все в порядке.
– Неплохо, в том числе благодаря тебе, мой прекрасный друг, – Дягилев похлопал Семенова по спине.
Михаил Семенов переехал в Рим из Москвы еще до войны. Каждый приезд Дягилева был для него и праздником, и испытанием; Семенов не только бывал на всех представлениях, был допущен на репетиции, чем очень гордился, но и помогал решать проблемы, которые сопровождают жизнь неприкаянных людей, артистов балетной труппы. То не всем хватило места в удобной гостинице, то возникла драка из ревности – и вот побиты все стекла в ресторане, или ограбили балерину на улице, она от расстройства не может танцевать; Семенов помогал, чем мог.
Сначала пили шампанское, ели сыры, домашнюю ветчину, клубнику и черешню. Серт рассказывал Семенову о последней поездке по Италии, они поговорили о Венеции, сравнивая Тициана и Веронезе.
