что зрителей «просто охватил вихрь первобытной энергии» и «это именно тот эффект, которого я добивался», спокойно добавил он. Спектакль, по его словам, «очень даже удался» и будет идти снова. После такого «Русский балет» обсуждал весь Париж.
И сейчас, спустя семь лет, Дягилеву снова хотелось подобной яркой вспышки. В течение Мировой войны и после революции в России труппа пережила время кризиса, потеряв былую популярность. Сейчас Дягилев чувствовал, что настал момент снова заявить о себе, возобновить масштабные европейские гастроли. Он верил, что, поставив свой любимый спектакль – «Весну священную», – сможет привлечь внимание к труппе.
– Снова всех раздразнить, ага! – глаза Миси загорелись. – У тебя остались костюмы и декорации?
– В Лондоне я встречался с Рерихом, он отдаст мне старые эскизы, сможем сделать заново. Но если уж восстанавливать балет, то с размахом.
Дягилев посмотрел на надувшегося Мясина, потом повернулся к Мисе:
– Леонид Федорович, когда освободится, приступит к работе над «Весной». Он теперь лучший хореограф в мире.
– О да, Лёля – уникальный, – усмехнулась Мися. Она хорошо помнила слова Дягилева, сказанные года четыре назад: «У Мясина смазливая физиономия, но посредственные ноги, он никогда не будет танцевать как Вацлав Нижинский».
– Чтобы наделать еще больше шума, чем в тринадцатом году, нужны большие деньги, – повторил Дягилев. – В Лондоне зимой я говорил с Мод Кунар.
– Ага, отлично придумал, – похвалила Мися. – Она точно поможет.
– После неуспеха в Лондоне нашего «Соловья»? – задумался Дягилев. – Его там приняли совсем не так, как я рассчитывал… не думаю, что Мод Кунар даст много. Хотя посмотрим, завтра напишу еще леди Рипон и ее дочери.
– Я тоже могу послать ей телеграмму с просьбой, – предложила Мися.
– Не надо, даже прошу вас этого не делать, мадам Серт, – оборвал ее Дягилев, вдруг перейдя на официальный тон. Он снова принялся заглатывать еду.
Прошлогодние гастроли «Русского балета» в Лондоне, городе обычно более чем благосклонном к Дягилеву, закончились финансовыми неурядицами и, что еще хуже, охлаждением отношений с некоторыми покровителями. Получилось так из-за нервных срывов Сергея Павловича, в таком состоянии он мог не прийти на важную встречу или накричать на кого угодно.
Ужин завершился овечьим сыром, гранатами, орехами и жареными каштанами. Серт выхватил счет у официанта и, надев круглые очки в роговой оправе, достал из кармана несколько купюр. Потом он стал хватать за руки Семенова, который тоже порывался заплатить. При выходе из «Араньо», заметив, что Мися обиженно поджала губы, Дягилев взял ее под руку и стал нашептывать что-то, упустив из виду скрывшегося в темноте Мясина, который ни с кем не попрощался. Серт и Семенов продолжили разговор о Муссолини. Стравинский сопровождал
