меня с искрами недоверия во взгляде. Но, в то же время, совсем не зло, добродушно. Не зная, что делать и сказать, я сунул ему под нос студенческий.
– Вечер добрый… Телефон потерял, – пробормотал я. – Можно пройду поищу? Куратор в курсе.
Охранник покосился на Крис, топтавшуюся за моей спиной. И я тоже мельком обернулся.
– Сестра моя, с концерта топаем. Дорогой гаджет, жалко будет, если сопрут с утра… – я умоляюще посмотрел на него. Охранник долго смотрел в мой студенческий, на фотографию, а потом на меня. – Ну, вы ж меня знаете, я каждое утро сюда прихожу. Учусь тут.
– Знаю, знаю, – наконец, проскрипел он. Его голос звучал так, будто охранник хотел прокашляться, но никак не мог этого сделать. – Помню тебя, пацан. Ладно, только недолго давайте.
– И сестру можно с собой?
– Бегом, – он махнул головой в сторону репетиционного зала, и я ломанулся туда. Кристина – за мной, я слышал, как топали ее тяжелые берцы по каменному полу консерватории.
Лестница осталась позади, а дверь в репетиционный зал была приоткрыта. Оттуда тянулась тонкая полоска света, и слышалась тихая музыка. Я заглянул внутрь. Мишеля видно не было, зато за роялем сидела Алиса, медленно перебирая клавиши. Она наигрывала что-то мелодичное, знакомое до рези в грудной клетке, но я никак не мог вспомнить этот мотив. Точно что-то из Чайковского. Свет падал ей на лицо, и оттого Алисина бледность стала желтоватой, светлые волосы тоже приобрели золотистый оттенок. Я засмотрелся – так увлеченно младшая Эйдлен играла на рояле, и такая красивая, филигранная музыка лилась из-под ее пальцев.
– Это «Гроза» Чайковского, – уверенно кивнула Крис, и, тем самым, заставила меня отвернуться от Алисы.
Музыка мгновенно прекратилась: Эйдлен услышала нас и отдернула руки от клавиш, словно мы застали ее за постыдным. Ее щеки вспыхнули слабым, розоватым румянцем, и она поднялась из-за инструмента.
– Мишель, – окликнула она. А я, повернувшись, вздрогнул. За моей спиной стоял старший Эйдлен, и сколько он уже там находился – неизвестно, слишком уж тихи были его шаги.
– Рад, что ты решился, – с усмешкой протянул Мишель, просочившись мимо нас с Кристиной и подошел к роялю.
У него на плече висела большая спортивная сумка с чем-то объемным, но нес он ее легко. И я понял почему, как только Мишель достал содержимое – внутри стояла упакованная новая коробка с восемью винными бокалами.
– Проходи, не стесняйся.
Мы с Крис одновременно сделали шаг вперед, но я обогнул ее и подошел ближе, начиная догадываться, в чем будет заключаться наше пари.
– Зачем вам эти бокалы? – полюбопытствовала Крис, и Мишель мельком обернулся на нее. Мне не понравился взгляд, которым он на нее посмотрел – небрежно, скептично, с толикой надменности. Но Мишель Эйдлен на всех смотрел так, будто публика обязана была ему поклоняться.
– Затем, – растягивая слова, начал он, – чтобы выяснить, чей голос сильнее.
– Бред,
