lampör – именно император, а не императрица, и т. д. Это, конечно, можно объяснить и экономией, в том числе бумаги, только вот непонятно, почему экономят за счёт мужчин.
Таким образом, претензии волапюка на абсолютную логичность безосновательны. Можно отчаяться из-за этого и оставить понятный, достаточно человечный язык ради полученных методом абстрактизационной возгонки ыфкуила или ложбана, чтобы составить небольшое предложение на которых нужно тщательно, во всех деталях, обдумать диктум и модус. Хотя бы несколько часов. Однако никто не мешает, к примеру, чаще употреблять приставку hi-. Даже интересно, приживётся ли в будущем кем-нибудь введённое слово hicifal.
Мифы о волапюке
Приступающий к изучению волапюка человек часто оказывается жертвой заблуждений, восходящих к чьим-то необоснованным заявлениям или опискам. Сам я тоже продирался сквозь пелену слухов и домыслов, поэтому развею здесь несколько сверхпопулярных мифов.
Миф 1. Буква r сначала почти не использовалась (вариант: совсем не использовалась) в волапюке и была введена Ари де Йонгом (вариант: в 1890-х гг. Шлейер расширял сферу применения этой буквы, а де Йонг вернул её во все корни в соответствии с языками-первоисточниками).
Зерно истины здесь состоит в том, что Шлейер считал звукобукву r не интернациональной (потому что, по его мнению, с произнесением соответствующего звука испытывали трудности китайцы, а также дети и взрослые картавые люди) и во многих корнях волапюка заменял буквой l.
Однако в данном вопросе сам Шлейер не был последователен. Уже в первом словаре имелись слова с буквой r, например:
rab – ворон (чтобы не совпало с lab – «обладание»? )
rel – религия (чтобы не совпало с lel – «железо»? )
rönön – бежать (чтобы не путать с lönön – «принадлежать кому-либо»? )
Потом буква r использовалась всё чаще. Де Йонг вовсе не стремился вернуть её в старые корни для облегчения запоминания слов, о чём свидетельствует хотя бы сохранение таких частотных слов, как flen (друг) и fluk (плод, фрукт).
Миф 2. Волапюк Шлейера был завершён к 1889 г., а де Йонг превратил этот «шлейеровский» волапюк в совершенно другой язык.
Правда состоит в том, что Шлейер постоянно, при каждом издании словаря и грамматики, подвергал более-менее серьёзной коррекции свой язык. Например, в первом изданном описании не упоминались такие формы, как оптатив, юссив и потенциалис. Потенциалис вообще появился достаточно поздно. Корни тоже претерпевали значительные метаморфозы: скажем, первоначальное hanüd, точнее ῾anüd (похоже на английское hand, правда?) превратилось в nam. Была и верхушка айсберга – языковая реформа 1887 г. Деятельность Шлейера по модификации волапюка до поры до времени оставалась незамеченной потому, что он её не афишировал, не акцентировал замену старых форм новыми, а в эру всеобщего успеха волапюка нововведения носили ювелирный характер.
Однако и позже, вплоть до смерти, Шлейер видоизменял волапюк – в 1890-х гг. уже для того, чтобы вернуть своему детищу
