что-то случилось. Что кто-то сделал ей больно.
– Это правда. Кто-то сделал моей доченьке больно, и ей пришлось уйти, Сэнди.
Эндрюс встретился взглядом с Уайт. Вид у него был расстроенный и потрясенный. Покачав головой, она прижала палец к губам.
– И мамочке Молли тоже, – сказала Сэнди. – Я помню.
– Да, и мамочке Молли тоже, они обе ушли вместе. Кто-то их заставил, они не хотели.
– Они сказали досвиданье?
– Сэнди, закрой глаза.
– Что, зачем?
– Просто закрой глаза, пожалуйста. Это важно.
– Ладно.
– Они закрыты? – спросил Декер.
– Да.
– Теперь подумай о своей маме. Что она делает?
– Она мне улыбается. Она всегда мне улыбается.
– Это правда. Каждый раз, когда твоя мама говорила мне о тебе, она улыбалась. Потому что она любила тебя больше всего на свете, как я любил мою доченьку.
При этих словах Уайт стиснула кулак и крепко прижала его ко рту. Глаза ее были закрыты, но из-под век сочились слезы.
– Ты видишь Молли, когда закрываешь глаза? – спросила Сэнди.
– Да, вижу, все время. И ее мамочку вижу. И, я думаю, потому-то они, и твоя мама тоже, так и не попрощались. Потому что когда говоришь «прощай», это значит, что мы больше не увидимся. Но мы увидимся. Ты видишь ее прямо сейчас. А я закрываю глаза, и передо мной Молли и ее мама. Я вижу их прямо сейчас, и они мне улыбаются. Так что никаких прощаний. Они всегда с нами, Сэнди. Надо только закрыть глаза и сказать: «Привет», и они к нам придут. Они прямо здесь, с нами. Всё время.
– Привет, мамочка, – проговорила Сэнди. – Это я, Сэнди.
– И даже если она вроде бы не отвечает, Сэнди, в голове ты знаешь, что она сказала бы. Молли всегда звала меня «папань». Так что прямо сейчас я слышу, как она так меня зовет.
– Мамочка зовет меня Сэнди-денди.
– Я знаю. И, наверное, она называет тебя так прямо сейчас.
– Я слышу ее. Правда-правда слышу. Это я, мамочка, Сэнди-денди…
– Ага, я тоже ее слышу.
– Я хочу показать ей новые платья, которые папочка мне купил.
– Уверен, она с радостью их посмотрит.
– Ты правда Амос Декер, да?
– Ага, я правда Амос Декер.
«К добру оно или к худу».
Несколько мгновений спустя в трубке раздался голос Эрла:
– Боже мой, Амос, не знаю, что ты сказал, но ее как подменили. Убежала наверх, хохоча во все горло и повторяя «Сэнди-денди» снова и снова. – Он помолчал… – Амос, ты еще там?
– Я еще здесь.
– Спасибо тебе большущее.
– Ага. Слушай, мне пора.
Дав отбой, Декер уставился на телефон. Эндрюс бросил на Уайт вопросительный взгляд.
– Отвезите нас к нашей прокатной тачке, – сказала она. – По-моему, пора нам заселиться в отель и перекусить. А может, и выпить.
Пока
