пустую комнату, зачастили взбалмошные старички, старушки и прочая «седина», по злобному выражению Арсения. Они проникали на территорию фонда, приземлялись на стулья перед сотрудницами и начинали тащить из карманов, из тряпичных пакетов, из допотопных советских портфелей и сумок черно-белые фотки каких-то котов и умоляли выдать на них немного денег. Некоторые разглаживали морщинистыми руками записочки с нечитаемыми каракулями, где написано, что, сколько и кому срочно нужно и спрашивали, когда и где можно получить!Избавиться от этих просителей было трудно! Ими занимались две работницы фонда – бойкие поначалу девицы, но потухшие к окончанию первого месяца службы у Арсения. Девицам приходилось выслушивать несвязанную старческую речь, кивать и просить обязательно позвонить им в четверг после....обеда. Пенсионэры благодарили за будущую помощь, вставали со стула, что-то говорили, снова садились, снова, кряхтя, поднимались… Итак раз по пять, прежде чем изможденная напором событий сотрудница вставала из-за стола и под белые рученьки выпроваживала очередную старушку до двери.
Пришлось придумывать как их отважить! Сначала на стенку перед входной дверью вывешивались портреты спасенных животных с абзацем кому и в какие руки они попали, выздоровевшие и повеселевшие. Скоро стенка сильно походила на такую же в районном отделении полиции с несколько иными портретами. Но подслеповатые бабки все равно лезли с расспросами к быстро сменяющимся от такой настырности девчонкам, принятым на красивую должность пиар менеджера. В конце концов Арсений огромными буквами и цифрами на стене обозначил номер телефон доверия, купил и разместил внутри комнаты отдельный телефонный аппарат с факсом, вмонтировал в дверь видеокамеру и запер дверь на английский замок.
В офисе стало гораздо спокойней, только за дверью временами шаркали, чихали и ругались старческими дребезжащими голосами неустановленные лица. В целом фонд с персоналом в две единицы вошел в нелегкие трудовые будни, дозвониться по телефону было невозможно, офис открывался, чтобы впустить и выпустить только своих. Для прочих он затаился за двумя зарешеченными темными окнами и невзрачной грязно-серой металлической дверью, похожую на тюремную, за которой постоянно трезвонил телефон доверия.
По Мейорату поползли слухи о странной не расположенности фонда «Влажный нос»общаться со своими жертвователями и денежные ручейки на банковский счет сильно уменьшились. По неведомому финансовому закону Арсу на покупку приличной иномарки денег опять не хватило. Бог знает что такое!
Творческое начало Арса переключилось на публичные мероприятия. Ему нравилось их случайность и необязательность. Собрались, послушали пламенную речь во спасение домашних питомцев, вручили сертификаты за неоценимый вклад в «святую» миссию фонда отдельным лицам, в том числе и подсадным, донесли банковские реквизиты до страждущих помочь и …разбежались!
Первые два публичные
