больницу. Посмотрите, как страдают люди, имеющие бессмертную душу и образ Божий. Окажите им любовь. Этим Вы исполните Закон Христов. А терзаниями своей души над участью несчастной животины вы никому пользы не принесете: ни себе, ни животным, ни людям. Иерей Александр Белослюдов».
«Умер щенок, я грущу, как забыть? Наташа».
«Здравствуйте, Наташа! Не надо расстраиваться без меры о домашнем животном. Оглянитесь вокруг: может быть, рядом с вами есть люди, нуждающиеся в вашей помощи или словах утешения. Помогая другим, вы забудете о своей грусти. И, если хотите, заведите себе нового питомца. Иерей Владимир Шлыков».
«Может показаться несерьезным вопрос, но для меня все очень по-взрослому… Я люблю животных, у меня дома 4 собаки и 10 кошек. Мой грех в том, что из-за меня умерло немало щенков и котят (я их топил). Тяжело с этим жить. Для меня это убийство, ничем не легче человеческого… Как я могу себе помочь? Спасибо! Алексей».
«Я советую вам не бороться с бесприютностью животных в одиночку. Это невозможно. Надо обратить внимание на деятельность зоозащитников. Методики помощи давно отработаны, их надо применять, а не изобретать велосипед и превращать свое жилище в приют – не справитесь и вызовете справедливый гнев соседей. Бог в помощь! Протоиерей Максим Хижий».
И еще один вопрос о бесприютных животных, а вместе с ним – снова о том, почему нельзя любить животных больше, чем людей.
«Здравствуйте! Я хотела бы спросить, является ли грехом догхантерство? Догхантеры отстреливают и травят собак. А грех ли быть “зоошизом” (очень большим любителем животных)? И почему является грехом любить животных больше людей, ведь они братья наши меньшие? Софья».
«Софья, для решения вопроса с бродячими животными существует специальная служба, нужно обращаться туда, а не травить самостоятельно – при этом страдают домашние животные. Любить животных больше, чем людей неправильно потому, что братья они наши именно “меньшие”. Храни Вас Господь. Иерей Сергий Осипов».
О том, почему они меньшие, много говорилось выше – и о творческом Божьем замысле, и об иерархии создания, и о бессмертии и смертности души человеческой и животного, и об искуплении. Но беда в том, что порой даже искренне верующий человек как-то смутно воспринимает эти истины, иногда и вовсе не задумывается о них. Это вроде бы что-то очень высокое, неотмирное, это богословие, которое по ложной скромности, а может быть, и по лености души, человек считает слишком мудреным для себя. А вот тут, рядом – живое существо, милое, преданное, тут вроде бы все просто – и чувства сильные оно вызывает, и яркие эмоции, от которых так сложно отстраниться, чтобы хотя бы просто подумать как следует и проанализировать свое состояние. Люди не слишком-то верующие эти истины просто отвергают. Они убеждены, что сами знают, что такое настоящее добро, кто в нем больше нуждается, и без обиняков заявляют, что людей любить они не способны, в отличие от животных.
