Краски серых переулков. Aledrova A.
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Краски серых переулков - Aledrova A. страница 14
![Краски серых переулков - Aledrova A. Краски серых переулков - Aledrova A.](/cover_pre1348590.jpg)
Я же, бросив контрацептив на тумбу и застегнув джинсы, сползаю по стиральной машине на пупырчатый коврик.
Через минуту последние напряженные мышцы тела расслабляются, и я отключаюсь с мыслями о том, что все вновь прошло по заготовленному сценарию.
Глава 5
Продолжая сидеть на кухне, я трезвела и наслаждалась тишиной.
Опьянение отпускало, возвращая движениям плавность, а мышлению – собранность. Копошащиеся, как личинки червей, мысли не приводили к прозрениям, и я все больше ненавидела внутренний голос, пичкавший голову всем, что только мог отыскать в болоте размышлений.
Прикладываю прохладную ладонь ко лбу и закрываю глаза. Надо остановить потоки монологов внутри. На закрытых веках незамедлительно проявляется картинка кухни, не дав исчезнуть из нее даже в кромешной темноте век.
Закрытые веки давят красочным прессом, и я снова открываю глаза. Прохожусь пристальным взглядом по каждой дверце тумбочек, по углам, выбоинам в стенах. Здесь будто специально было собрано все убогое и веющее смрадом.
А эта троица, трезвеющая в непробудном сне, вдыхала в кухню жизнь.
Оглушающая и парализующая вспышка с размаху бьет в голову, приказав болезненно выдохнуть и поежиться. Воспоминание бесцеремонно выбило все запертые для него двери.
«Почему сейчас? Почему именно сейчас ему надо всплыть?»
Окидывая взглядом кухню, в поисках виновника, кожей ощущаю ту же окутывавшую атмосферу, как в один из давних дней. Кто бы мог подумать, что схожее окружение вызовет шторм в голове.
Бессильно обхватываю руками затылок и запрокидываю голову назад. Через секунду напряженного ожидания я сдаюсь на растерзание собственной памяти.
К тому моменту я уже смирилась с тем, что дом стал тюрьмой. Согласилась терпеть и абстрагироваться от Люды с ее собутыльниками. Согласилась просто переживать моральное и физическое насилие над собой, не жалея себя за несчастную долю и не питая ненависти к этим людям.
Поделать было ничего нельзя, а жить хотелось.
Ничего не оставалось, как признать главой моего дома Люду. Та жила в нем и звала «своим». По ее неписаным правилам базового уважения мне не полагалось. Что уж говорить о заботе, еде и обеспечении деньгами. Все это ей и в голову не приходило, я ведь, как-никак, взрослая девочка, могу повертеться и поулыбаться взрослым дяденькам на улице за несколько купюр.
Кошмарные заработки на пропитание в одиннадцать лет я смогла переделать в «нереальное», фальшивое воспоминание.
Уже тогда было понятно: если я не защищу свою психику, стану моральной калекой.
Со временем я осознала, что родители вытащили Люду из какого-то захолустья. У той даже не было квартиры, ей дали наше жилье.