не в него пошел, совсем не в него.
– И? – прервал лирическое отступление я.
– Говорю суть, – сказал Евгений Михайлович. – Свою должность он использует для того, чтобы осложнить людям жизнь. Людям это не нравится, жизнь и так сложная. Люди хотят, чтобы Валера Герц ушел с должности. Ваш отец, насколько нам известно, Валеру Герца недолюбливает.
– Что есть, то есть, – согласился я. – Но навряд ли он вам…
– Подождите, молодой человек, – вскинул ладонь Евгений Михайлович. – Не спешите. У людей есть на Валеру Герца материал. Хороший и разный материал! Есть документы, фото, магнитофонные записи. И есть ваш отец – партийный работник, который известен людям, как человек принципиальный и честный. Нам нужно, чтобы эта принципиальность включилась. Вы понимаете? Мы готовы предоставить вашему отцу материалы при условии, что он даст им ход. Вот и все.
– И никаких дополнительных условий? – спросил я.
– Абсолютно! – заверил меня Евгений Михайлович. – Даже более того, мы будем вам очень благодарны. Понимаете?
– И вам все равно, кто придет на его место?
Евгений Михайлович хитро улыбнулся.
– Это уже совсем другой расклад, молодой человек.
– Ладно, – сказал я, – сделаю все, что смогу.
На этой оптимистической ноте мы распрощались с Евгением Михайловичем.
Папенька мой в последнее время был задумчив и рассеян. Чаще чем прежде возвращался с работы слегка выпивши. Одним словом, было видно, что переживает он сейчас не лучшие времена.
Я подошел к нему с разговором этим же вечером.
– Ко мне обратился с просьбой один человек, – сказал я. – Ему очень нужно встретиться с тобой. Лично.
– Что за человек? – спросил папенька рассеяно.
– Евгений Михайлович Лисинский! – выпалил я.
Папенька наморщил лоб.
– Лисинский… Лисинский… Не припоминаю. А чего он хочет?
– Он хочет передать какие-то материалы, – сказал я. – Документы о деятельности Валерия Александровича Герцина.
– Герцина? – вскинул брови папенька. – А почему ко мне? Почему не в милицию, не в прокуратуру?
– Боится в милицию, – сказал я, – а тебя считает честным человеком. Хочет документам ход дать. А что, разве неправильно считает?
Папенька молчал. Думал долго и сосредоточенно. А потом сказал мне:
– Сын! Я хочу предупредить тебя на будущее. Предупредить, чтобы ты не связывался с этим… с этой грязью! Я скажу тебе прямо – такие вещи могут быть опасны. Очень опасны. У тебя вся жизнь впереди, Алексей. А я-то знаю, как легко все сломать, я видел.
Я слушал пафосную речь отца, молчал и думал о том, что в следующие несколько лет будут сломаны миллионы жизней людей, которые никогда и никуда не лезли, ни в какую грязь, мирно учились и работали, мечтали о лучшем будущем… Но вышло так, как вышло.
Через несколько минут папенька выдохся и замолчал. Самое интересное, что он не сказал
